Декларируя экологические цели, Киотский протокол является одним из самых совершенных инструментов для геополитического перераспределения финансовых ресурсов.

В условиях отсутствия необходимого законодательного обеспечения, а также при наличии признаков анемии у отдельных структур исполнительной власти, которым предписано заниматься вопросами имплементации механизмов Киотского протокола, особую роль в Украине сыграли общественные организации, которые в той или иной степени связывают свои перспективы с действием данного договора. Зачастую именно представители общественных организаций оказываются наиболее подготовленными экспертами в этой сфере.

Наш собеседник не скрывает, того, что уже сейчас он занимается оказанием консалтинговых услуг украинским предприятиям и государственным структурам, желающим привлечь дополнительное финансирование для модернизации собственного производства с помощью механизмов Киотского протокола. Кроме того, с марта этого года под его руководством реализуется проект первого в Украине специализированного сайта СО2 market.com.ua, посвященного исключительно проблемам Киотского протокола. Тем интересней читателям нашего журнала будет узнать его мнение по поводу готовности Украины выполнить основные требования Киотского протокола. Сегодня мы беседуем с Игорем Лупальцовым, директором Международного благотворительного фонда “Перекресток”.

И.Л.: Дело в том, что Киотский протокол, декларируя исключительно благородную и понятную всем экологическую цель, является по своей сути жестким финансово-политическим инструментом, способным довольно эффективно регулировать развитие национальных экономик.

Доказать это можно при помощи текста самого документа, добравшись до подлинных, на мой взгляд, причин его появления. Как известно, официальная причина возникновения Киотского протокола – глобальное потепление. Не будем останавливаться на дискуссии вокруг влияния антропогенных выбросов парниковых газов на изменения климата. Отметим только, что в этом вопросе мнения ведущих ученых мира разделились, и количество аргументов «за» и «против» примерно одинаково. Это, как минимум, означает отсутствие убедительных научно обоснованных доказательств у обеих сторон.

Что же тогда могло привести в движение колоссальные финансовые и людские ресурсы? Неужели “джентльменам”, стоявшим у истоков идеи Киотского протокола, поверили на слово?

Давайте еще раз вернемся к благородной цели данного документа – снизить количество выбросов парниковых газов на 5% и т.д. Пять процентов – довольно точная цифра. А там, где есть цифры, появляется учет и контроль. Что собираются контролировать? Посмотрим п.1 ст.2 Киотского протокола: «…сторона (читай – Украина) …осуществляет в соответствии со своими национальными условиями такую политику и меры, как …постепенное сокращение или устранение рыночных диспропорций, фискальных стимулов, освобождений от налогов, пошлин и субсидий …. во всех секторах – источниках выбросов парниковых газов…» Или там же: «….стороны предпринимают шаги для распространения своего опыта и обмена информацией о …политике и мерах, включая разработку способов повышения их сопоставимости, транспарентности (прозрачности) и эффективности…». На этом требования к национальной политике не заканчиваются. Марракешские договоренности конкретизируют 12 обязательных условий для стран-участниц. Предписано создавать национальные кадастры парниковых газов, национальные системы для оценки выбросов, прогнозы выбросов СО2 и т.д. Можно на этом остановиться. Все остальное, как и уже перечисленное, коротко характеризуется как требования предоставления информации и создание источников информации в соответствии с международными стандартами.

Давайте, попробуем «сложить кубики»: учет, контроль, прозрачность; запрет защиты национального производителя с помощью налоговых льгот и субсидий; запрет защиты национального производителя с помощью таможенных пошлин; полная информация обо всех деталях производственных процессов. Все это называется в рамках Киотского протокола по-джентльменски «равными» конкурентными условиями. Зато теперь совершенно понятно, кому и для чего нужен подобный документ. Как “джентльмены”, например, раньше боролись с дешевой сталью из Украины? Квоты вводили, пошлинами закрывались, антидемпинговые расследования инициировали. Как будут бороться с украинской сталью теперь? Легко, красиво и очень по-рыночному. При этом поддержка прогрессивной общественности гарантирована. Диалоги для будущего сценария можно писать уже прямо сейчас: “У вас есть наш экологический сертификат, подтверждающий, что для производства одной тонны стали вы не вышли за наши международные нормативы выброса СО2? Нет? Безобразие! И это в то время, когда все прогрессивное человечество борется с глобальным потеплением! Отдыхайте, никто не купит вашу экологически грязную сталь. А если кто-нибудь попытается все-таки купить эту экологически грязную украинскую сталь, тот просто “экологический подонок и мерзавец”, не думающий о светлом будущем человечества. Правда, экологически озабоченные цивилизованные страны? Помните: вы же за экологию и это ваши подписи стоят под Киотским протоколом”.

Действительно, на этом документе уже стоят подписи более 170 стран. И нет, кроме них, никаких покупателей на Земле вообще. Не нужно, наверное, говорить о том, что сталь можно заменить любым экспортным украинским товаром.

“М”: В свете таких пессимистических прогнозов, что еще ожидает в ближайшем будущем украинскую промышленность?

И.Л.: Я бы пока воздержался от прилагательного «пессимистический». Давайте оценивать все аргументированные прогнозы и опасения как реалистические. Мы же не ставим своей целью запугивание граждан Украины. Наша главная цель на сегодня – обратить внимание руководства страны и широких слоев общественности на серьезность проблем, поднимаемых Киотским протоколом. Вернемся к вашему вопросу. Думаю, прежде всего, украинскую промышленность ожидают перемены.

Исследования, проведенные Carbon Trust, показали, что присущая каждому сектору промышленности потенциальная “уязвимость” в рамках обязательств по Киотскому протоколу определяется тремя факторами: его энергоемкостью, способностью переложить возросшие издержки на цены товаров и возможностью сокращения углеродных эмиссий. В украинской промышленности доминируют третий и четвертый технологические уклады высокой энергоемкости. Их доля в промышленном производстве составляет 95%. Основу этих укладов составляют металлургическая, химическая, легкая промышленность, топливно-энергетический комплекс, большинство отраслей машиностроения. Помимо высокой энергоемкости промышленности, существует серьезная проблема с техническим состоянием энергетики Украины.

Как утверждают специалисты, разработавшие Энергетическую стратегию Украины до 2030 года, в период с 1990 по 2000 год установленная мощность электростанций уменьшилась приблизительно на 5% за счет вывода из эксплуатации Чернобыльской АЭС и другого оборудования, тогда как производство электроэнергии сократилось почти на 43% – с 298,5 млрд. кВт•ч в 1990 году до 170,7 млрд. кВт•ч в 2000. При этом производство электроэнергии на АЭС и ГЭС за этот период изменилось несущественно. Основное падение ее производства состоялось на ТЭС (более чем в 2,5 раза), и только за их счет можно увеличить объемы производства электроэнергии, обеспечив ее общие объемы, по меньшей мере, на уровне объемов 1991 года. Это означает, что каждый дальнейший процент роста объемов производства электроэнергии будет сопровождаться ростом прямых выбросов СО2-эквивалента, так же, как и рост объемов промышленного производства.

На конец 2000 года свыше 95% энергоблоков отработали свой расчетный ресурс (100 тыс. часов), больше половины из них находятся в эксплуатации свыше 200 тыс.ч. В 2005 году доля оборудования со сроком эксплуатации 30 и больше лет составляет около 80%.

Происходит дальнейшее интенсивное срабатывание основного оборудования ТЭС, обусловленное использованием низкокачественного (непроектного) топлива на многих блочных электростанциях и работой базовых ТЭС в сменных режимах из-за недостатка маневровых мощностей в ОЭС, а также значительным уменьшением средств и ресурсов на восстановление оборудования. В наиболее критическом состоянии находится оборудование ТЭС Донецко-Днепровского и Западного регионов из-за сжигания на них угля значительно более низкого качества, чем это предусмотрено проектом.

Отсюда первый вывод – энергоемкость украинской промышленности и производство электроэнергии на украинских ТЭС не отвечают современному мировому техническому уровню. Устаревшие технологии середины двадцатого века и дальнейшая эксплуатация оборудования ТЭС без проведения реконструкции, технического переоснащения, внедрения новых технологий может привести к необратимому процессу деградации энергетики и промышленности Украины.

Согласно прогнозам того же Carbon Trust, до 2012 года цена промышленной электроэнергии только в Евросоюзе может увеличиться до 40% вследствие использования гибких механизмов Киотского протокола. Ожидается, что это приведет к проблемам в энергоемких отраслях самого Евросоюза, не говоря уже об Украине.

И.Л.: Как известно, способность переложить возросшие издержки на цены товаров зависит от двух основных факторов: чувствительности цены к изменению спроса и характера конкуренции. Если в Украине отпускная цена на электроэнергию повысится с 30 до 60 копеек за кВт•ч, то промышленность “крякнет”, но покупать будет. Это и означает, что энергетика переложит свои издержки на промышленность. А вот промышленности уже труднее. Она может переложить свои издержки только на покупателя, что уже зависит от уровня конкуренции в той или иной отрасли. Конкуренция в мире жесткая, качество наших товаров известное. В общем, для многих предприятий это будет последний «кряк». Отсюда второй вывод – украинская промышленность практически не имеет возможности перекладывать издержки на цены товаров.

И.Л: Наше спасение в трудолюбии украинского народа, а также мудрости и дальновидности его правителей. Понятно, да? А наша промышленность действительно может получить большую выгоду, если разумно использует гибкие механизмы Киотского протокола. Ведь «гибкость» как раз и заключается в том, что предприятию предлагают альтернативу внедрения дорогостоящих энергосберегающих технологий – выполнение обязательств по выбросам углеродными единицами. Эта, без преувеличения, гениальная идея уже обозначила рождение нового рынка, сравнимого по своим объемам с мировым фондовым рынком. Кстати, где место Украины на мировом фондовом рынке? Ответ на этот вопрос придает ясность направлению движения.

Следует отметить, что возможность сокращения углеродных эмиссий будет напрямую зависеть от национального распределения квот на выбросы среди украинских предприятий. Если это будет сделано грамотно, появятся экономические стимулы для реальной модернизации промышленности. Если как обычно – перемены будут не к лучшему, и прогнозы станут действительно пессимистическими.

.

“М”: У нас в стране очень популярен тезис о том, что что Киотский протокол даст украинским предприятиям доступ к современным технологиям, например, через реализацию проектов совместного осуществления…

И.Л: Дать могут только…ну, скажем интеллигентно, по шее. А нам придется, как всегда, заботиться обо всем самостоятельно. Что получим в результате – “вершки или корешки” – зависит от расторопности и сообразительности нашего правительства. Если мы говорим о реальности, то здесь будет уместно сказать несколько слов о двух мифах, блуждающих в горячих головах энтузиастов Киотского протокола.

Первый миф – о «золотом дожде» новых суперсовременных технологий. Однако, во-первых, не стоит путать новые технологии с новыми экологически безопасными технологиями. Во-вторых, никто не собирается передавать нам даром даже их. В-третьих, на сегодняшний день большинство экологически безопасных технологий экономически нерентабельны и требуют дотаций. В-четвертых, в силу экономической нерентабельности за ними не стоит очередь. Бери – не хочу, и без Киотского протокола, лишь бы деньги были.

При этом бесспорно и то, что благодаря грамотному использованию финансовых механизмов Киотского протокола украинские предприятия должны получить дополнительные стимулы для внедрения энергосберегающих и экологически безопасных технологий. Мощь современного государства сегодня определяется информационными и ядерными технологиями, биотехнологиями, развитием фундаментальной науки, технологиями производственных процессов, космическими технологиями и многим другим. Но об этом нет даже слова в Киотском протоколе.

Второй миф – о волшебной целительной силе проектов совместного осуществления для отечественной экономики. Не хотелось бы, походя останавливаться на проектах совместного осуществления – они достойны отдельного серьезного разговора, который еще впереди. Но несколько слов все-таки сказать нужно. Лицам, отягощенным излишним оптимизмом в этой области, будет полезно узнать, что не все проекты, реально снижающие выбросы СО2, можно оформить как проекты совместного осуществления.

Как минимум, необходимо доказать, что проект не есть “business-as-usual” и соответствует принципам «дополнительности», не забыв при этом о «критериях исключения». Проще говоря, нужно доказать, что без оформления и продажи углеродных единиц проект является нерентабельным по своей сути. “Джентльмены” в принципе не ставят себе цель – провести модернизацию украинской промышленности. И правильно, кому интересно мешать украинскому правительству проявлять свои способности в решении этой благороднейшей задачи. Во избежание недоразумений хочу подчеркнуть: механизм проектов совместного осуществления обязательно должен использоваться для привлечения инвестиций в Украину и занять достойное место в комплексной государственной программе развития углеродного рынка. Отказываться от проектов совместного осуществления просто глупо, и никто, надеюсь, не собирается этого делать. Однако сводить государственную политику по формированию углеродного рынка Украины только исключительно к проектам совместного осуществления недальновидно. Так же, как и выдавать их за «философский камень» для экономики. Существуют более эффективные пути получения дополнительных углеродных единиц для предприятий Украины.

“М”: Напрашивается цитата из любимого фильма: “Так в чем же правда, брат?”

И.Л.: Правда в том, что никто в мире не заинтересован в сильной и процветающей Украине, вооруженной современными технологиями. Правда в том, что если мы сами не используем любые возможности для модернизации своей экономики еще 5-10 лет, с нами при встрече перестанут здороваться даже папуасы. Киотский протокол дает отличный шанс привлечь реальные инвестиции в экономику Украины. Это – факт. Методология и финансовые схемы давно просчитаны теми же “джентльменами”. Почему бы ни научиться использовать их “экологическое оружие” (я уверен, что это синоним словосочетания «Киотский протокол») для борьбы за подъем украинской экономики? Тем более, все шансы для этого у нас пока есть.

Хотите торговать углеродными единицами? Нет проблем, будем торговать, если правительство поторопится.

Хотите покупать их у нас по 4 EUR и перепродавать по 20 EUR? Есть проблема. Мы и сами можем найти по 100000 тыс. EUR для каждого проекта и оформить без каких-либо дополнительных обязательств углеродные единицы на свои компании. А вам, если возникнет необходимость, продадим их уже по нормальной рыночной цене.

Хотите участвовать в проектах совместного осуществления? Участвуйте, на здоровье, если это выгодно предприятиям Украины. При этом именно государству нужно срочно позаботиться об альтернативе иностранным инвесторам – системе национальных отраслевых карбоновых фондов.

Главное, от конкуренции между инвесторами за проекты снижения выбросов парниковых газов, в первую очередь, выиграют именно украинские предприятия за счет объективного роста первичной цены на углеродные единицы. Углеродные единицы можно сравнить с финансовым продуктом Мы и должны торговать ими как продуктом, а не как полуфабрикатом, максимально оставляя в своей стране добавочную стоимость. Мы должны платить с этого налоги в своей стране и содержать на эти налоги своих детей и пенсионеров, а не “джентльменских”.

“М”: Если руководствоваться именно этим, то правительство обязано до конца года закончить разработку и обеспечить утверждение Верховной Радой единой комплексной программы развития углеродного рынка Украины в соответствии с требованиями Киотского протокола на основе детального научного анализа и специфики национальных условий.

И.Л.: Да, это совершенно необходимо. При этом все документы, так или иначе касающиеся государственного регулирования вопросов, затрагиваемых Киотским протоколом, должны предварительно обсуждаться общественностью в средствах массовой информации.

“М”: В свете всего сказанного, не кажется ли Вам странным, что будущее украинской промышленности, так же, как и экономики в целом, пока полностью зависит от Минприроды, которому поручено координировать имплементацию механизмов Киотского протокола, в том числе разработку национального плана распределения квот на выбросы СО2-эквивалента?

И.Л: Так оно и есть. По моему глубокому убеждению, Минприроды как единый координатор по объективным причинам не справится со всем комплексом проблем, связанных с выполнением обязанностей Украины по созданию инфраструктуры для полноценной имплементации механизмов Киотского протокола. Обусловлено это, в первую очередь, реорганизацией самого министерства и огромным количеством серьезных вопросов, которые этому министерству необходимо решать в рамках действующего законодательства и без Киотского протокола. Тем более, как искренне признался представитель Минприроды на встрече с общественностью 20 мая этого года, сегодня исключительно проблематикой Киотского протокола в министерстве реально занимаются 3 человека (!).

Вот почему актуальным, на мой взгляд, является не только распределение обязанностей между министерствами согласно их компетенции, но и создание специализированного центрального органа исполнительной власти с широкими соответствующими полномочиями. При этом было бы неплохо явить общественности чиновников, несущих персональную ответственность за то, что произойдет с промышленностью и экономикой после 2008 года. Также было бы неплохо назвать конкретные сроки исполнения каждого пункта обязательств Закона Украины, который называется “Киотский протокол”. Неоценимую помощь правительству здесь могли бы оказать народные депутаты.

Со своей стороны, могу предложить для обсуждения ряд первоочередных мер. К сожалению, регламент круглого стола в Комитете ВР по промышленной политике не позволил тогда озвучить все предложения, однако надеюсь, что ваш журнал сможет их опубликовать. Уверен, это поможет еще раз привлечь внимание граждан Украины к проблемам Киотского протокола.

О финансовых механизмах Киотского протокола

Киотский протокол – международное соглашение о путях и способах снижения общемирового выброса парниковых газов (ПГ) в атмосферу Земли на 5% за первый период обязательств 2008-2012 годов. Понимая бесперспективность жестких административных методов, с одной стороны, и необходимость регулирования климата, с другой стороны, международное сообщество предлагает следующие финансовые механизмы, позволяющие привлечь дополнительные денежные средства субъектам хозяйственной деятельности, реализующим любые проекты, прямо или косвенно приводящие к снижению выбросов ПГ. К гибким финансовым механизмам Киотского протокола относятся:

Кратко о сути проектов совместного инвестирования (ПСО). Проект может быть любой, однако в числе результатов его внедрения обязательно должно быть снижение выбросов ПГ. В проекте совместного инвестирования участвуют две стороны – Заявитель (желающий получить деньги для реализации какого-либо проекта) и Инвестор (желающий приобрести ERUs).

Что означает “СО2-эквивалент”? Следует отметить, что основных ПГ шесть: СО2, СН4, N2О, HFCs, PFCs, SF6. Однако степень их «вредности» оценивается именно в условных единицах СО2-эквивалент. Так, например, если для углекислого газа величина СО2-эквивалента равна 1, то для метана (СН4) она равна 21, для N2О – 310, а для SF6 – 23900. Все углеродные единицы – AAUs, ERUs, CERs, RMUs – равны одной тонне СО2-эквивалента. Названия различают в зависимости от источника формирования углеродной единицы. Углеродные единицы, полученные от ПСО, называют ERUs (Emission Reduction Units). Объект сделки – углеродные единицы ERUs – или разница, выраженная в СО2-эквиваленте, между количеством ПГ, выброшенным Заявителем за период до 2012 года без внедрения ПСО и в случае его внедрения.

Пример: Заявитель, работая в обычном режиме, выбросит с 01.07.05г. по 31.12.12г. в атмосферу 1 млн.т СО2-эквивалента. Осуществив ПСО и выполнив, как минимум, такой же объем работ, Заявитель за тот же период выбросит уже 700000 т. Разница в 300000 т СО2-эквивалента и есть предмет, интересующий Инвестора. На сегодня 1 т СО2-эквивалента на европейских тендерах стоит от 4 до 6 EUR. После того как проект Заявителя выиграет тендер, Инвестор сразу же перечисляет Заявителю 30-50% от суммы сделки (в нашем примере, по максимуму, это 300000 х 6=1800000 EUR, а 50% – 900000 EUR). Оставшаяся часть перечисляется согласно договоренностям до 2008 года включительно.

ПСО могут объединять несколько предприятий, так как чем больше ERUs, тем больше шансов у проекта выиграть тендер. Tорговля ERUs, полученными в рамках ПСО, осуществляется через углеродные биржи и торговые системы (Чикагская биржа, Европейская энергетическая биржа, Европейская торговая схема и др.). Покупателями выступают государства, крупнейшие мировые финансовые группы, инвестиционные банки, а также специальные карбоновые фонды. Именно эти структуры подразумеваются под термином «Инвестор».

Подготовка проекта предполагает более 1000 страниц высокопрофессионального текста на английском языке и включает, по существу, несколько отдельных проектов и их детальный анализ по специфическим критериям, а именно:

а) полное ТЭО идеи основного проекта (Project Idea Note);

б) бизнес-план;

в) гарантийные письма правительства Украины;

г) письмо о критериях исключения (Letter on exclusion criteria);

д) детальная специальная характеристика проекта (Project Design Document);

е) экологическая оценка проекта;

ж) собственно проект снижения выбросов СО2-эквивалента;

з) альтернативные сценарии проекта как тесты на дополнительность или доказательства того, что проект не является «business-as-usual»;

и) валидация и верификация;

к) проект базовой линии и многое другое.

Учитывая довольно сложную процедуру подготовки проекта на тендер, Заявителю возвращают после регистрации около 40000 EUR как 50% минимальных общепринятых затрат, независимо от того, выиграет проект тендер или нет. Таким образом, стимулируется подача ПСО на тендеры.

Как показывает опыт, через механизм ПСО-проектов можно привлекать до 20-30% финансовых средств от общей стоимости проекта. Особенно эффективно этот механизм можно реализовать при выполнении государственных программ модернизации энергетической, нефтегазодобывающей, угольной и транспортной отраслей Украины.

Идеальными проектами также являются проекты внедрения когенерационных мини-ТЭЦ. В этом случае выбросы ПГ с этих установок сравниваются с выбросами традиционных ТЭЦ да еще с поправкой на потери в электросетях.

Для крупных корпораций, имеющих возможность самостоятельно финансировать свои проекты модернизации, экономически целесообразно не участвовать в ПСО, а оформлять единицы снижения выбросов парниковых газов на свой баланс. В этом случае корпорации получают свободные от обязательств сертифицированные единицы снижения выбросов, эквивалентные ERUs. Стоит эта процедура для каждого проекта около 100-150 тыс. EUR, оформление документов практически такое же, как для ПСО. Однако продать собственные сертифицированные углеродные единицы можно уже не по 5 EUR, а по реальной биржевой цене, достигающей сегодня, например, 17 EUR. Такой механизм позволяет вернуть не 30% финансовых средств, затраченных на проект, а практически 100%. Европейские банки охотно кредитуют предприятия под залог углеродных единиц.

Комплекс первоочередных мер по имплементации Киотского протокола

В целях защиты промышленности и экономики в целом от ряда негативных последствий Киотского протокола, Украине нужна комплексная, научно обоснованная, государственная программа развития углеродного рынка, как минимум, до 2012 года. В разработке такой программы должны принять участие все органы центрального и местного управления, народные депутаты всех уровней, Академия наук, отечественные и зарубежные специалисты, общественность. Бессистемное вынесение на повестку дня отдельных частных вопросов типа проектов совместного осуществления, распределения квот или национального реестра, при отсутствии полного понимания мельчайших нюансов взаимодействия всех механизмов Киотского протокола и их влияния на развитие каждого сектора украинской экономики, добром для промышленности не закончится.

В связи с вышеизложенным и в качестве первоочередных мер предлагается:

Основные требования Киотского протокола

Основные требования Киотского протокола содержатся в решениях седьмой Конференции Сторон Рамочной Конвенции ООН об изменении климата, которая проходила в 2001 году в Марракеше (Марокко). Согласно данным требованиям Стороны Конвенции должны:

a) вести национальные кадастры парниковых газов (ПГ);

d) оценку воздействия и адаптацию;

e) исследования и систематическое наблюдение;

f) просвещение, подготовку кадров и информирование общественности;

g) передачу экологически безопасных технологий;

h) готовить национальные сообщения и национальные планы действий в области климата;

i) национальные системы для оценки выбросов ПГ;

j) условия учета в связи с целями, сроками и национальными реестрами;

k) обязательства по представлению докладов;

l) осуществлять проекты совместного осуществления и торговлю выбросами.

Для участия в торговле выбросами (углеродными единицами) стране необходимо соответствовать следующим требования приемлемости:

а) являться Стороной Киотского протокола;

b) рассчитать и зарегистрировать свое установленное количество (квоту) выбросов;

с) создать национальную систему для оценки антропогенных выбросов из источников и антропогенной абсорбции поглотителями всех парниковых газов;

е) ежегодно предоставлять в Секретариат Конвенции последний требуемый кадастр, включая национальный доклад;

f) представлять дополнительную информацию об установленном количестве (квоте) выбросов.

Для участия в проектах совместного осуществления (ПСО) необходимо выполнить дополнительно следующее:

а) назначить координационный центр по утверждению ПСО от имени государства;

b) утвердить свои национальные руководящие принципы и процедуры утверждения, мониторинг и проверки ПСО.