Знатоки корпоративного права полагают, что вскоре крупнейшим украинским собственникам потребуется действенная законодательная защита.
Д.Леонов: «На металлургических предприятиях топ-менеджер – не наемный управленец. Он – фигура политическая, зачастую государственного масштаба».
Контроль с оговоркой
КОНТРОЛЬ С ОГОВОРКОЙ
Знатоки корпоративного права полагают,
что вскоре крупнейшим украинским собственникам
потребуется действенная законодательная защита.
Д.Леонов: "На металлургических
предприятиях топ-менеджер – не наемный
управленец. Он – фигура политическая, зачастую
государственного масштаба".
С завершением приватизации владельцам
крупных украинских объектов придется
озадачиться поиском дополнительных финансовых
вливаний в предприятия. Учитывая, что
инструменты привлечения таких значительных
ресурсов в Украине развиты слабо, на вторичном
фондовом рынке наблюдается штиль, а к внешним
инвесторам собственники, уставшие от
корпоративных войн с сильным менеджментом,
относятся с недоверием, поиск приемлемого
варианта будет сложен.
Прокомментировать, как сложившиеся
"корпоративные" порядки на украинских
метпредприятиях увязываются с перспективами
привлечения денежных ресурсов и защитой
собственности, мы попросили директора
Украинского института развития фондового рынка
Украины, члена Консультационно-экспертного
совета ГКЦБФР Дмитрия Леонова.
Дмитрий Анатольевич, расскажите о
наиболее распространенных различиях между
законодательством о корпоративных правах и
практикой корпоративного управления на крупных
украинских металлургических предприятиях.
Д.Л.: Дело в том, что прямых нарушений норм
законодательства собственники и менеджмент
крупнейших украинских предприятий уже
практически не допускают. Раньше такие нарушения
были: весьма активно практиковалось внесение в
учредительные документы предприятия или во
внутренние положения норм, которые не отвечали
требованиям законодательства. Всплывали эти
факты при попытках внешних акционеров, которые
приобретали пакеты акций на открытых аукционах,
узнать, что же они купили. Некрупные пакеты акций
метпредприятий привлекали частных лиц или
профессиональных игроков только возможностью их
выгодной перепродажи. Однако для того, чтобы
оценить возможность и эффективность подобной
операции, новоиспеченным акционерам требовался
доступ к информации хозобщества. Отметим, что
получить финансовую отчетность такого
предприятия или заглянуть в протоколы решений
собраний акционеров несколько лет назад было
практически невозможно. И в этом состояло второе
типичное нарушение законодательно закрепленных
корпоративных прав акционеров.
Как государство относилось к подобным
конфликтам?
Д.Л.: Особенность крупных предприятий
состоит в том, что они являются не просто
промышленной единицей, а системообразующими
объектами. И если их деятельность как
хозяйственной единицы не очень успешна, то это
уже проблема государственного масштаба.
Высокоэффективное производство на
метпредприятиях является для государства
приоритетом, а разбирательства с коллективными
собственниками, с мелкими акционерами большого
предприятия к числу этих приоритетов не
относятся. Если все хорошо в сфере производства,
то власти на многое закрывают глаза или не
включают системы "быстрого реагирования".
Перефразируя классика, можно сказать, что в
данном контексте сотня тысяч тонн проката значит
больше, чем слеза одного мелкого акционера.
Однако за время, пока длилась приватизация,
ситуация существенно изменилась –
предприниматели научились решать проблемы
передела собственности в судах. Да и громкие
скандалы с "обделенными" акционерами никому
сейчас не нужны. Арсенал управления предприятием
изменился, и сегодня менеджеры многих
предприятий достаточно разнообразно используют
вполне законные методы корпоративного контроля
над предприятием.
Как же использует корпоративные права
менеджмент метпредприятий?
Д.Л.: При изменении структуры
собственников предприятия первый вопрос,
который должен решить топ-менеджер, – это
стабилизация структуры собственников в своих
интересах. Первым шагом является закрепление
акций трудового коллектива, доля которых в
структуре собственников на различных
предприятиях составляла 15-30%, внеся их в ЗАО
"Трудовой коллектив от такого-то завода".
При этом менеджмент дополнительно пользовался
своим опционом для льготного выкупа акций. И
третья составляющая, которая давала возможность
директору предприятия "правильно"
организовать структуру собственников, – это
доля госсобственности (обычно государство
оставляло за собой не менее чем 25%-й пакет акций).
К этому пакету должен прилагаться лояльный
чиновник, который им управляет. Здесь проблем не
возникало. После расформирования Агентства по
управлению корпоративными правами полномочия
делегировали министерствам, с которыми
руководители предприятий ранее
консультировались по производственным вопросам.
Те акции, которые оставались в свободном
обращении, обычно попадали к частным лицам или к
трейдерам, играющим на дальнейшем росте в цене
акций. Эти пакеты не представляли угрозы для
менеджмента, если была создана триада –
коллектив, менеджмент, государство. Однако затем
свою роль сыграли интересы госбюджета:
количество продаж госпредприятий и госпакетов
увеличилось. Тогда и возник термин
"промышленный инвестор" – некая
компромиссная фигура между желанием наполнить
бюджет и желанием сохранить ценные объекты как
хозяйственные единицы украинской экономики.
Конечно, внутри ограниченного круга
потенциальных покупателей борьба за госпакет
была очень жесткой, но в целом эта политика
оказалась достаточно эффективной.
Может ли сегодня директор предприятия
диктовать свои условия собственнику, не обладая
контрольным пакетом акций? Каким образом?
Д.Л.: Да, может. На металлургических
предприятиях топ-менеджер – не наемный
управленец. Он – фигура политическая, областного
масштаба либо государственного. Крупные
украинские предприятия важны не только потому,
что производят экспортно ориентированную
продукцию и обеспечивают валютные поступления в
Украину. Кроме этого, они "поставляют"
лояльный электорат на выборах разного уровня. В
данном случае сменить топ-менеджера даже при
изменении расстановки сил в структуре
собственности – рискованный шаг. И потом крупные
предприятия – это серьезные объекты. Для того
чтобы абсолютно новый человек мог включиться в
эффективное управление этим предприятием, нужно
время. А за это время можно "завалить" весь
производственный процесс. Если по политическим
причинам или вследствие очень острого конфликта
с крупным собственником менялся топ-менеджер, то
прилагались усилия сохранить других ключевых
управленцев.
Смещение директора метпредприятия –
крайняя мера, редкое исключение. Как и острый
конфликт между менеджером и собственником. Ведь
в наших условиях менеджеру вполне по силам
ограничить возможность влияния собственника
оперативными методами. Например, если появляется
крупный внешний акционер, достаточно поставить
под сомнение законность покупки пакета акций
новым собственником, тем самым нейтрализовать
его на время. В это время с подачи топ-менеджера
общим собранием вносятся изменения в устав
хозобщества и выгодным образом распределяются
полномочия органов управления. Помимо этого,
менеджмент очень ловко умеет создавать на базе
"родного" предприятия совместные
предприятия и участвовать в других предприятиях,
обеспечивая вывод из под контроля собственника
активов и производств.
А как в дальнейшем будут
использоваться корпоративные права в борьбе за
передел собственности на метпредприятиях?
Д.Л.: Дело в том, что акции предприятия уже
были активно использованы для этих целей во
время приватизации. Я думаю, что в ближайшее
время акции допэмиссий не будут использоваться в
борьбе за передел собственности на предприятиях.
А как инструмент привлечения
дополнительных денежных ресурсов?
Д.Л.: Вряд ли. Сегодня уже между
собственниками и менеджерами достигнут
некоторый компромисс, при котором можно
эффективно работать. А дополнительная эмиссия
акций может нарушить сложившийся баланс и
привести к новому витку "акционерной войны".
Тем более что привлекать денежные средства можно
через другие инструменты – к примеру, через
облигации. Вместе с тем такой альтернативный
механизм привлечения денег активно использовать
пока не получается, поскольку действует
ограничение на выпуск облигаций, который по
нынешнему законодательству не может составлять
больше 25% от размера уставного фонда
акционерного общества. То есть, если предприятие
не имеет большого уставного капитала (хотя у него
может быть крупный собственный капитал), то
привлечь крупные суммы через облигации оно не
сможет. А метпредприятиям нужны огромные
финансовые вливания. Тем не менее, альтернатива
акциям есть.
Насколько велика возможность
появления акций наших металлургических
предприятий на фондовых биржах Запада?
Д.Л.: Для организованного рынка Запада
очень важен инвестиционный имидж страны, в
которой расположено предприятие. Но в последнее
время был предпринят ряд попыток понизить имидж
Украины. После таких массированных атак разве
может законопослушный западный инвестор купить
акции предприятия той страны, где, например, даже
авторское право не соблюдается? Помимо этого,
вспомнят, что в Украине который год не могут
принять Закон "Об акционерных обществах".
Рассчитывать на прямое привлечение финансовых
ресурсов не приходится. Что касается портфельных
инвесторов, то их мог бы удовлетворить механизм
депозитарных расписок, особенно если мировая
конъюнктура благоприятна. К примеру, после войны
в Ираке растет привлекательность вложений
именно в металлургическую отрасль. И, несмотря на
приближение выборов, украинские предприятия
тоже будут привлекательны для портфельных
инвесторов. Но я считаю, что сейчас самое время
обратить внимание не на западных капиталистов, а
на восточных. В России и в странах бывшего
соцлагеря наблюдается переизбыток капитала.
Ведь там предприниматели уже достаточно активно
поработали с привлечением капитала в
национальные экономики. А сейчас появляется
новый капитал, и использовать его внутри страны
так, чтобы получать серьезные доходы, уже не
получается. И вот тут я вижу перспективу для
Украины. Эти предприниматели, в отличие от
западных инвесторов, не будут требовать высоких
стандартов ведения бизнеса, высокой культуры
корпоративного управления и законодательных
гарантий. Они будут говорить о пресловутой
"норме прибыли на капитал". И с приходом на
украинские рынки таких хищников, вероятно, у
наших крупнейших бизнесменов возникнет
потребность в законодательной защите их
корпоративных прав.
Известно, что Вы принимаете
непосредственное участие в развитии
законодательства в сфере корпоративного
управления, в частности проекта Закона Украины
"Об акционерных обществах". Какие из его
норм могут оказать существенное влияние на
предприятия металлургического комплекса?
Д.Л.: На рассмотрении Верховной Рады
сегодня находятся два законопроекта, один из
которых подан депутатом В.Л. Мусиякой, а второй –
Кабмином. По форме они немного отличаются, но по
содержанию на 98% тождественны. При этом проект
Кабмина более "мягок" по отношению к
действующим акционерным обществам, и в первую
очередь к ЗАО. Например, ограничение числа
акционеров ЗАО предусмотрено лишь для вновь
создаваемых, но не для уже существующих
акционерных обществ. Таким образом, ЗАО
"Трудовой коллектив от такого-то завода" от
принятия Кабминовского проекта не пострадает. Я
думаю, что в первом чтении этот закон, возможно,
будет принят в этом году, хотя отношение к нему у
"директорского корпуса", представленного в
Верховной Раде, неприязненное "по
определению". В окончательном же чтении
принять этот закон в ближайшее время помешает
одна особенность – более 70% крупных украинских
субъектов хозяйствования являются акционерными
обществами. Никто пока что не желает менять
систему "устоявшихся" отношений. С другой
стороны, новый закон направлен на защиту
собственников. Разумеется, до тех пор, пока еще
идет приватизация и передел собственности
крупных объектов с использованием старого
законодательства, о защите собственников думать
не приходится. В то же время я очень надеюсь, что
мы уже почти приблизились к критической массе
"переделенных" собственников в
стратегических отраслях. Тогда этот закон
становится актуальным, поскольку надо будет
защищать свою собственность и привлекать деньги.
Какие нормы законопроекта способны на
практике защитить собственника?
Д.Л.: Прежде всего это нормы, которые
четко фиксируют права и полномочия
наблюдательного совета. Ведь у нас пока что
активно работают только два органа – общее
собрание (которое представляет интересы
собственников) и правление (менеджмент). Общее
собрание созывается периодически, а правление –
постоянно действующий орган. Таким образом,
нарушается "баланс влияния" на процесс.
Разрешить это противоречие может наблюдательный
совет – постоянно действующий орган,
представляющий интересы собственников между
собраниями. На некоторых предприятиях
металлургической отрасли с подачи крупных
собственников наблюдательным советам общее
собрание делегировало существенные полномочия .
А это очень важный элемент распределения власти
на крупных предприятиях со множеством
акционеров.
Второй важный элемент корпоративного
управления – защита прав миноритарных (мелких)
акционеров. Речь идет о портфельных инвесторах,
инвестиционных и пенсионных фондах, о банках и
страховых компаниях, которые могут предоставить
существенные капиталовложения крупным
украинским предприятиям. Эти структуры не могут
позволить себе вложить деньги, а потом долго и
нудно участвовать в корпоративном управлении. Им
нужен такой механизм инвестирования, который бы
позволил быстро ликвидировать свою инвестицию
через продажу ценных бумаг на вторичном рынке,
или, если их права ущемлены, через продажу своей
доли крупному собственнику или самому
акционерному обществу по рыночной стоимости. Это
нормы защиты уже не права на управление
предприятием, а экономических интересов. Также в
законопроекте имеются нормы, регулирующие
процесс скупки акций при недружественном
поглощении, – если приобретается пакет свыше 60%
акций, который обеспечивает практически полный
контроль над предприятием, то покупатель должен
сделать открытое предложение всем акционерам о
покупке акций по рыночной стоимости. Таким
образом, защищаются средние и мелкие акционеры, а
враждебное поглощение выглядит весьма
дорогостоящей операцией.