А. Кащеев: «Экономия энергоносителей заключается в точности приборов измерения и оптимальном режиме работы машин и агрегатов предприятия»
C:Jeanazovsteel-6-2004.htm
Металлурги учатся мерить
За счет правильного построения учета расхода
энергоносителей, металлургическое предприятие
может сократить потребление электроэнергии и
газа до 10%.
О нюансах внедрения на предприятиях
автоматизированных систем учета
энергоносителей рассказывает П/Ж ВЫДЕЛЕНИЕ
начальник управления энергетической
безопасности ДМК им. Дзержинского Александр
Кащеев. КОНЕЦ
М.: Александр Сергеевич, когда и с
какой целью было создано управление
энергетической безопасности комбината?
Александр Кащеев: Наше управление
входит в структуру службы безопасности
предприятия и было создано в апреле этого года.
Основными задачами подразделения являются
разработка и обеспечение мероприятий
рационального использования энергоресурсов, их
учет и планирование, а также обеспечение
энергобезопасности при работе с подрядными
организациями-поставщиками энергоресурсов и т.п.
Если говорить проще, то почему вообще создаются
структуры подобные нашей? Просто с приходом
реального собственника на предприятие у него
возникает вопрос: «А кому же мне
доверять?». И роль службы
безопасности тогда однозначно возрастает.
Что касается лично моего управления, то оно
должно, с одной стороны, силовыми методами, а с
другой – интеллектуальными,
навести порядок в энергетике предприятия.
М.: На каких переделах фиксируется
наибольший расход энергоресурсов?
А.К.: До 50% от общего объема
электроэнергии тратится на производство
кислорода. Это, к сожалению, характерная ситуация
практически для всех украинских меткомбинатов.
М.: Почему?
А.К.: Так сложилось исторически. В СССР
был один единственный поставщик кислородных
блоков для меткомбинатов – завод в
Балашихе. А раз он единственный, то значит, и
неповторимый. И самая главная проблема этого
блока в том, что он нерегулируемый. Мы ведь в
советские времена работали по железному плану,
который нельзя было нарушить. Не дай Бог,
остановится хоть одна доменная печь, а если еще и
по причине аварии… Моментально
министр черной металлургии СССР начинал
соответствующее разбирательство. Это же срыв
производства! Вот и работали мы «на
полную катушку», а необходимости в
регулируемости кислородного блока просто не
было, и рассчитан он был на безостановочную
работу в течение 20 лет.
В нынешней же ситуации мы ориентируемся на
потребности рынка, который не требует сегодня
продукции. Но, согласно технологии, мы просто не
имеем права остановить этот кислородный блок. В
противном случае запустить его будет
практически невозможно, так как, во-первых,
понадобятся огромные энергозатраты, а, во-вторых,
нет абсолютно никаких гарантий, что он будет
после этого нормально работать. Ничего не
поделаешь, такова конструкция этого агрегата.
М.: Какие подразделения являются
наибольшими потребителями природного газа?
А.К.: Крупнейшим потребителем
природного газа на нашем комбинате является,
естественно, доменный цех. На втором месте ТЭЦ.
Дальше – прокатные цеха. Мартена у
нас нет. У нас кислородно-конвертерный цех, а там
совершенно другие процессы.
Вообще на меткомбинате, где еще остались
мартены, около 14% всего потребляемого
предприятием газа уходит на обеспечение
производства мартеновского цеха.
Когда я работал на Алчевском МК, у нас была одна
интересная задумка, которую осуществили,
впрочем, не у нас, а на метзаводе в Лиепае. У них
есть две мартеновские печи, на которых они
внедрили донную продувку. Уникальная вещь. Это
позволило им, во-первых, сократить процесс
плавки, а во-вторых, значительно улучшить
качество выплавляемой стали.
М.: Но ведь мартен, как ни модернизируй,
он же от этого в конвертер не превратится
А.К.: Это понятно. Конечно, по сравнению
с ККЦ, у мартена с донной продувкой более низкая
производительность, но и энергоемкость не такая
высокая.
Я вам скажу следующую вещь. На сегодняшний день
на рынке наша рядовая сталь более чем
востребована. И мартены с этой задачей пока
вполне справляются. А вот если выплавлять
высоколегированные марки стали, то тут уже нужно
смотреть на вещи по-другому.
М.: А если довести цену на газ и
электроэнергию до мировых?
А.К.: Тогда, конечно, собственникам
предприятий предстоит крепко задуматься.
М.: Существуют ли неоправданные потери
энергоносителей на метпредприятиях, которые не
связаны со спецификой той или иной технологии
производства?
А.К.: Существуют. Все дело в
человеческом факторе.
М.: Все дело в ручном расчете расходов
потребления энергоносителей?
А.К.: Именно. Кроме того, на сегодняшний
день при множестве предложений на рынке по
автоматизированным системам учета
энергоносителей (АСУЭ) около 90% из них исходит от
откровенных проходимцев, не понимающих как
правильно решить задачу энергосбережения на
крупных предприятиях.
Ради справедливости отмечу, что и мы –
металлурги не всегда можем правильно
сформулировать эту задачу, но это уже другой
вопрос. В любом случае мы должны проблемы
энергосбережения решать как раз при помощи
специализированных предприятий, среди которых
действительно компетентных – буквально
единицы.
М.: Почему при прогнозируемом спросе
на АСУЭ в связи с возможным ростом цен на
энергоносители рынок данных услуг мало развит?
А.К.: Здесь очень много нюансов. Вообще
метрология – это отдельная, очень
сложная наука. Ведь недаром, например, на ОАО
метролог завода имеет статус заместителя
генерального директора.
Создать учет энергоносителей – это
не значит поставить хорошие приборы, связать их в
сеть и получить изображение на компьютере. Самое
главное – легализировать эту
систему. А это уже сфера деятельности Закона
которого многие фирмы, работающие на этом рынке,
просто не понимают. Есть Государственная
метрологическая организация, которая разбита
территориально по областному принципу. И, как это
часто бывает в нашей нынешней жизни, многие фирмы
не считают нужным согласовывать с данным
госорганом свои системы. А это очень неправильно.
Многие даже не знают, что процесс согласования
обязателен. И возникает масса интересных вещей.
Например, замеряя какой-либо параметр, мы должны
иметь в обязательном порядке два независимых
канала замера. А лучше четыре. Нам же предлагают,
допустим, устройство с одним каналом, а это
всех правил построения учета.
Самое главное – научиться
правильно мерить. И только при выполнении
данного условия у нас появятся правильные и
эффективные системы учета энергоносителей.
Или еще один нюанс. Многие фирмы поставляют
оборудование, которое никто кроме них самих
обслуживать не может. А это уже не очень приятный
элемент зависимости.
М.: Каков экономический эффект от
внедрения автоматизированной системы учета
энергоносителей на меткомбинате?
А.К.: Необходимо учет энергоносителей
делить на коммерческий и технический.
Коммерческий учет энергоносителей
осуществляется на границе «завод
стороны и со стороны поставщика устанавливаются
приборы учета. По закону показания берутся с тех
приборов, которые гораздо точнее. Точность
приборов подтверждают органы государственной
метрологии. Выдается соответствующая справка, с
которой я могу обратиться или в облгаз, или в
облэнерго, в результате чего показания будут
сниматься с датчиков нашего предприятия. На ДМК,
кстати, на коммерческом учете стоят датчики,
шкала в которых доходит до тысячных долей. И
только вот на этих тысячных мы экономим огромные
суммы денег. Могу также сказать, что 1,5 млн.грн.,
которые были выделены Алчевским МК на установку
системы коммерческого учета только
электроэнергии, окупились всего лишь за один
месяц.
Кроме того, это позволило перейти комбинату на
зонную систему учета электроэнергии. Что само по
себе экономия.
Дело в том, что электроэнергия по зонам времени
имеет разную стоимость. Так, с 7 до 11 утра
электроэнергия в два раза дороже, чем ночью. То
есть в этот период времени на комбинате
стараются отключить как можно больше
потребителей. А для того, чтобы выполнять
производственную программу, все возможные
работы ведутся в ночное время. Вот и вся экономия:
точность приборов и оптимальный режим работы.
Наконец, мы составляем два баланса потребления
энергоносителей: внутренний и внешний. И смотрим,
как энергоносители распределятся по заводу. Вот
здесь уже и начинается так называемый
технический учет. Мы, иными словами, заглядываем
внутрь себя и начинаем устанавливать счетчики на
подразделениях предприятия. Эти счетчики не
такие точные, как в системе коммерческого учета,
так как здесь требования уже не такие жесткие.
Понятно, что потребление энергоносителей цехами
ложится на внутрицеховую себестоимость, а из
него формируется себестоимость общезаводская.
И если у меня произошел в подразделении небаланс,
я могу четко и быстро выяснить, а по каким,
собственно, причинам? А, у меня, оказывается, в
цехе несанкционированный потребитель. Например,
подрядная организация, которая подключила
сварочный аппарат и не платит за электроэнергию.
То есть я вижу истинную картину потребления
электроэнергии, которая ложится на
внутрицеховую себестоимость. А это примерно 30% от
общей структуры себестоимости.
М.: А как ведется учет потребления
природного газа?
А.К.: Абсолютно аналогично.
М.: С электроэнергией более и мене
понятно. А как можно из цеха воровать газ?
А.К.: Это целое искусство. Поймите, ведь
большой завод или комбинат – это
не только здания и оборудование, а еще и огромное
количество людей со своими разноплановыми
интересами. И для того чтобы нормально работать,
на предприятиях созданы определенные правила
игры. Они называются технологическими
инструкциями. И если люди хотя бы процентов на 70
будут выполнять то, что положено, тогда всем
будет гораздо легче жить.
Внутри завода существуют управления главного
энергетика, главного механика, цеха и т.д. Все они
потребляют природный газ. А главный энергетик
отвечает, согласно своей инструкции, чтобы шло
правильное распределение природного газа между
подразделениями. Если у него вдруг получится
небаланс, то на кого он его спишет? На
наибольшего, по идее, потребителя природного
газа на заводе. То есть – на
доменный цех. Но так ли это? Или имеет место
несанкционированное подключение? Вот как раз на
эти вопросы и отвечает техническая система учета
энергоносителей. Приборы убирают субъективный
фактор.
Конечно, контролировать показания приборов
должны люди, которым доверяет собственник, то
есть – служба безопасности. Именно
мы помогаем вводить людей в нормальные рамки
работы, а значит, иметь реальную картину расходов
энергоносителей. А имея истинные расходы, мы
можем видеть и удельные. Не только видеть, но и
устанавливать, и планировать их, а это уже
совершенно иной уровень управления.
М.: Вы не могли бы дать общую оценку
состояния энергосбережения в целом по отрасли?
А.К.: Мне сложно говорить обо всех
предприятиях, но я знаю, что очень много внимания
вопросам энергосбережения уделяет руководство
ММК им. Ильича, «Азовстали
им. Дзержинского мы только начали вводить эту
систему и сейчас пытаемся победить субъективный
фактор: заставить людей делать хотя бы то, что
положено по инструкции. Поверьте, это очень не
просто.
На тех предприятиях, где есть реальный
собственник, вопросы энергосбережения находятся
далеко не на последнем месте. На заводах же,
которыми владеют несколько собственников,
зачастую не могут договориться о сортаменте и об
объемах производства, что ж тут говорить об
энергосбережении…