Сохранить квоты.

В конце декабря Россия…

Сохранить квоты.

В конце декабря Россия и Украина должны подписать соглашение о продлении квот на импорт украинских труб в Россию. Киев в принципе согласился с предложенным объемом в 620 тыс. т, однако сама процедура подписания затягивается. Российские трубники уже подготовили на этот случай ответ — антидемпинговое разбирательство. Об этом, а также о перспективах отечественной трубной промышленности корреспонденту газеты «Время новостей» Дмитрию ПОНОМАРЕВУ рассказал председатель совета директоров Челябинского трубопрокатного завода Андрей КОМАРОВ.

— В ноябре Фонд трубной промышленности заявил о начале антидемпингового расследования в отношении украинских импортеров труб. В каком состоянии находится это дело сейчас?

— Мы поставили правительство в известность, что квоты на украинские трубы на 2003 год должны быть сохранены. Сейчас необходимая для начала антидемпингового разбирательства документация готовится на предприятиях. Объем документов очень большой, и конкретное решение будет принято на ближайшей встрече российских трубников в рамках фонда. Мы считаем, что после того, как правительство отменило спецпошлины на украинские трубы, никакого другого защитного механизма, кроме антидемпингового разбирательства, чтобы сохранить украинские поставки в пределах квот, у нас не осталось.

— Понятно, что решение правительства об отмене спецпошлин нарушило сложившуюся систему импорта украинских труб. А как вы относитесь к идее российских металлургов о создании объединенного торгового соглашения с украинцами, которое позволило бы контролировать поставки их металлопродукции на наш рынок?

— Трубники не только как производители, но и как потребители участвуют в разработке проекта этого соглашения. Скажу так: то, что предлагается сделать, похоже на мировые аналоги — вроде Всеобъемлющего соглашения по торговле сталью между Россией и США. Если нам удастся с украинской стороной договориться, то в рамках этого соглашения намного проще будет регламентировать поставки украинских труб.

— Однако Всеобъемлющее соглашение было подписано российскими предприятиями лишь под угрозой применения к ним антидемпинговых пошлин. И российские металлурги пока не могут объявить украинским коллегам ультиматум: либо соглашение, либо пошлины. Как быть в такой ситуации?

— Российские металлурги уже предложили продлить защитные меры на ввоз украинского оцинкованного проката. Понятно, что гораздо проще было бы разговаривать с украинцами с позиции вот такого давления, но мы надеемся, что это удастся сделать на основе договоренностей. Если же нам не удастся этого сделать, то мы будем настаивать на начале антидемпинговых разбирательств.

— То есть так или иначе, но постараемся уговорить Украину пойти на самоограничение?

— В принципе да. Повторю лишь, что хотелось бы это сделать на добровольной основе.

— После того как ЧТПЗ вышел из состава ОМК, вы приняли решение о проведении единой сбытовой политики между вашим заводом и Первоуральским новотрубным. Это диктовалось лишь тем, что у вас разный сортамент продукции?

— На самом деле разговор шел о сбытовых сетях. У нас сейчас есть в различных регионах России 19 складов, у ПНТЗ — 11. Мы просто создаем единую торговую сеть, когда продукцию того или иного завода можно будет купить как на нашем складе, так и на складе ПНТЗ.

— Раньше вы считали, что на трубном рынке должны быть как минимум два крупных игрока. Однако не изменилось ли ваше мнение после того, как ЧТПЗ вышел из состава ОМК? Ведь сейчас на рынке реально остался лишь один крупный игрок — Трубная металлургическая компания…

— Пока я не вижу причин, чтобы снова с кем-то объединяться. Надо проводить аудит, надо формировать новый подход к открытости компании. Когда станет ясно, кто сколько стоит, тогда и можно будет объединяться. Поэтому я не исключаю, что через год или два мы продолжим переговоры с ОМК. Что касается моего мнения — то да, я и сейчас так считаю, что в России могут существовать два крупных производителя трубной продукции.

— Вы согласны с той оценкой уровня ежегодных закупок труб большого диаметра «Газпромом», которую дал председатель совета директоров ОМК Анатолий Седых, — порядка 215 тыс. т?

— Я не могу комментировать чужие прогнозы. Отложенный спрос на трубы большого диаметра у «Газпрома» существует, и это известно. Другое дело, что газодобывающая корпорация закупает столько, на сколько у нее хватает финансов. Мой прогноз таков: если взять в среднем объем закупок труб «Газпромом» в 90-е годы, то его реальные ежегодные потребности я оцениваю в 300–450 тыс. т труб. Правда, стоит заметить, что такой объем «Газпром» закупает не каждый год. Дело в том, что пока этот спрос носит, как я уже говорил, отложенный характер. Когда этот отложенный спрос станет реальным — это уже вопрос иной.

— По вашему мнению, когда это может произойти?

— «Газпром» сильно недооценен. Его капитализация гораздо ниже, чем у любой другой сходной компании в мире. Когда? Тогда, когда российская газодобывающая компания станет открытой, когда ее акции будут устойчиво расти и в нее саму начнут инвестировать, вот тогда этот отложенный спрос и начнет удовлетворяться.

— Сейчас этого не происходит. Выходит, вы с «Альянсом-1420» немного поторопились?

— Отнюдь нет. Ведь готовиться к тому, что рано или поздно потребности в ТБД резко возрастут, нужно. А когда спрос станет подниматься лавинообразно и российские предприятия окажутся к этому не готовы, поздно будет уже о чем-либо говорить.

— То есть устроители нижнетагильского проекта делают все правильно?

— Мне сложно представить, как «Газпром» может взять на себя обязательство надолго закупать по фиксированной цене трубы большого диаметра… И хотя «Евразхолдинг» обладает сильными позициями, и он это не раз демонстрировал, думаю, все будет определяться реальными потребностями «Газпрома», состоянием рынка и самой компании.

— Понятно, что конкурентоспособность продукции определяется в первую очередь соотношением цена–издержки. Но если судить еще и по качеству, то насколько продукция российских трубных предприятий конкурентоспособна по сравнению с импортной? С украинской, к примеру?

— Качество российских труб лучше, чем у украинских производителей. Естественно, сказывается и стоимость рабочей силы. Другое дело, что у них отрасль живет в рамках эксперимента, они платят меньше налогов, кроме того до сих пор расчеты за электроэнергию между трубниками и энергетиками на Украине часто идут по бартеру. И разве это экономическое преимущество? Мы же вынуждены платить полностью все налоги и работать по рыночной схеме, а не по бартеру. Вот поэтому мы и хотим, чтобы правила игры были для всех одинаковы.

— На ЧТПЗ относительно небольшая, но весьма эффективная служба сбыта. За счет чего вам удалось так наладить ее работу?

— Как мне кажется, мы всегда старались реализовывать новые идеи быстрее, чем остальные. Во-первых, у нас на предприятии работает автоматизированная система управления — единственная на трубном заводе в России. В ОМК также существует проект внедрения системы Oracle, но пока это все в процессе. Во-вторых, мы еще два года назад пошли в регионы, стали создавать региональные сети сбыта. И поэтому сейчас любой, кто этим начинает заниматься, отстает ровно на два года — ведь ему предстоит преодолеть то же, что и нам. В-третьих, мы стараемся постоянно обновлять состав: человек у нас проходит всю цепочку — от цехов до московского офиса.
Время Новостей