Основной задачей руководства украинским ГМК на заре независимости стала ликвидация последствий развала единого хозяйственного комплекса бывшего Союза. Большую роль в преодолении негативных последствий периода трансформационных ломок в Украине, по мнению наблюдателей, играл личностный фактор, а именно – первый председатель Госметаллургпрома Александр Поживанов

Председатель (Светлой памяти Александра Михайловича Поживанова)

Председатель

Основной задачей руководства
украинским ГМК на заре независимости стала ликвидация последствий развала единого хозяйственного комплекса бывшего Союза. Большую роль
в преодолении негативных последствий периода трансформационных ломок в Украине,
по мнению наблюдателей, играл личностный фактор, а именно – первый председатель
Госметаллургпрома Александр Поживанов

Днепропетровский
период в трудовой биографии Александра Михайловича Поживанова
пришелся на времена без преувеличения исторические. Тогда, в начале 90-х, в
момент ломки союзных структур украинская промышленность предпринимала первые
шаги в сторону экономического суверенитета.

Ни для кого
не были секретом добрые отношения Александра Михайловича с тогдашним министром
черной металлургии СССР Серафимом Васильевичем Колпаковым,
пославшим своего липецкого соратника в Украину «на вырост», что было, впрочем,
обычной практикой в союзные времена. Жизнь, однако, распорядилась по-своему,
именно А.М. Поживанову выпало возглавить первую
высшую металлургическую инстанцию независимой Украины – вновь созданный осенью 1991г. Государственный комитет Украины по
металлургической промышленности.

У истоков

Хорошо
известно выражение «Время разбрасывать камни, время собирать камни…». Осень
1991г. (бурные послепутчевские события) сегодня
вспоминается как время, когда разбрасывались не просто камни, а, образно
говоря, рассыпались в прах казалось бы незыблемые
твердыни. Но и в этих условиях Александр Михайлович, я считаю, стал
«собирателем» камней, прежде всего осколков бывших союзных структур.

Дело в том, что при наличии профильного республиканского министерства в
Днепропетровске многие предприятия черной металлургии, в частности ферросплавные,
подчинялись союзному Минчермету напрямую или через
общесоюзные главки – «Союзспецсталь», «Союзферросплав» и др. А предприятия цветной металлургии
вообще ранее не имели в Украине единого управляющего органа, входя напрямую в
союзный Минцветмет через его главки – «Союзалюминий», «Союзтвердосплав»,
«Союзцветметобработка» и др. Объединение в 1990г. Минчермета
и Минцветмета в единый Минмет
СССР в этом плане ничего не изменило, а решения, принимавшиеся в начале 1991г.
о переподчинении всех предприятий на территории Украины республиканским
органам, в частности созданному тогда же Госкомитету тяжелой промышленности
УССР, активно саботировались директорским корпусом, жившим с оглядкой на
Москву. Винить заводской директорат, впрочем, за это нельзя – слишком незыблемыми
были тогдашние наши представления об отрасли как едином
хозяйственном комплексе, способном выжить только в условиях унитарного,
т.е. союзного государства. Я пишу об этом только для того, чтобы было понятно,
в какой обстановке Александр Михайлович стал председателем Госметаллургпрома
Украины.

Мое личное
знакомство с Поживановым состоялось осенью 1991г. Но
его имя, разумеется, было очень давно на слуху в отрасли, хорошо знали его и мы, ферросплавщики.
Дело в том, что в СССР ферросплавное производство было сосредоточено не только
на 10 специализированных заводах, но и на отдельных металлургических
предприятиях, в том числе на Новолипецком меткомбинате. Александр Михайлович,
работая главным инженером НЛМК, активно интересовался ферросплавами – высокочистым
ферросилицием, ферротитаном, ферробором
и другими производимыми на комбинате «витаминами» для
стали. Его не раз вспоминали добрыми словами мои коллеги по цеху, подтверждая
высокое мнение о нем как высококлассном специалисте не только в области
конвертерного, но и ферросплавного производства. Все эти годы он поддерживал
прочные связи с днепропетровской научной школой металлургов, к которой
принадлежал и я, в то время заведующий лабораторией в отделе ферросплавов
Украинского НИИ специальных сталей, сплавов и ферросплавов.

Осенью
бурного 1991г. меня пригласили на должность главного ферросплавщика
в Госметаллургпроме. Напутствуя меня на работу в этой
роли, Александр Михайлович выразил главное пожелание –
сделать все, чтобы в этих условиях организационной неразберихи не пострадали
предприятия. В качестве первого задания председатель поручил мне подготовить
докладную записку по ситуации в ферросплавной
подотрасли для правительства Украины. То есть, проанализировать обеспеченность
ферросплавами металлургического комплекса Украины, состояние сырьевой базы,
вообще дать видение развития подотрасли уже в условиях независимости Украины»
(мне и сегодня не стыдно за эту выполненную осенью 1991г. работу, а многие из
внесенных тогда предложений, например, по организации выплавки феррохрома в Побужье, реализуются только сейчас).

А где-то на
третий день моей работы в Комитете возник первый форс-мажор. Как стало
известно, бывший союзный, а ныне Торговый дом «Металлургия» дал указание
российским ферросплавным заводам ограничить поставки отдельных видов
ферросплавов предприятиям Украины. Это были только первые шаги, по сути
взорвавшие весь сложнейший механизм взаимных балансовых поставок сырья и
металлопродукции. Ответная мера, как кое-кто советовал у нас в стране,
строилась на модном в то время принципе «держать Россию», т.е. найти встречные
болевые точки и надавить на них. Марганцевые сплавы при агонизирующем
ферросплавном заводе в Грузии (в Казахстане тогда плавили только сплавы хрома и
кремния) и зависимость российских предприятий от поставок марганцевого сырья из
Украины были как раз такой козырной картой.

Я быстро
навел справку, сколько и каких марганцевых ферросплавов наши заводы отгружают в
Россию. Помню и сейчас, чтобы остановить Магнитку, достаточно было неделю не
поставлять на Урал силикомарганец. Но никаких
«санкций» от руководства наших металлургических структур на начало ответных боевых действий не последовало, а эти расчеты
председатель использовал в своем телефоном разговоре с руководителем Торгового
дома Н.И. Дроздовым и потребовал от него взвешенного подхода к обеспечению
сырьем и ферросплавами украинских предприятий.

Тогда же
осенью А.М. Поживанов впервые побывал в Никополе на
крупнейшем в мире Никопольском заводе ферросплавов. Мы всегда и по праву
гордились этим предприятием, высокой культурой производства, ухоженностью
заводской территории, радушием заводчан, умеющих принять высоких гостей. Не
подвели и никопольчане, принимая Александра
Михайловича. Своим впечатлением от посещения НЗФ председатель на следующий же день
поделился на селекторном совещании, публично объявив благодарность директору
завода Борису Федоровичу Величко. Что на заводе есть хозяин, как выразился
Александр Михайлович, он понял сразу, идя с головы технологической цепочки –
аглофабрики. «Я прошел по агломашинам
и даже штиблеты не пришлось потом вытирать. Оказывается можно спекать агломерат
и «не загаживать» все вокруг» – цитата из его выступления по селектору.

Тогда же, в
ноябре 1991г., в кабинете председателя было принято решение о создании совместного
предприятия с участием НЗФ и известной люксембургской фирмы «Минре», в то время крупным игроком на международном рынке
ферросплавов. Для руководителя фирмы г-на Эрмана было
очень важно получить одобрение на этот шаг именно от председателя новой украинской
структуры, т.к. все предыдущие решения по СП принимались еще на союзном уровне.
Александр Михайлович быстро оценил все преимущества этого СП – через него мы
получали выход на рынки для нашей продукции, начинали работать непосредственно
с потребителями, а не с контрактерами «Союзпромсырьеимпорт», как было раньше. И с его
благословения новое СП «Укрмин» – Украина и «Минре» – скоро заработало.

Кадры решают все

Коллектив
аппарата Комитета (небольшой по сравнению с министерством) был тщательно
подобран лично Александром Михайловичем. Случайных людей не было и не могло
быть, т.к. попасть на работу на сколько-нибудь значительную должность в
аппарате вчерашнего Минчермета УССР, на базе которого
комплектовался Комитет, можно было только после прохождения системы «ступенек»
и «фильтров» на производстве.

Своим
первым заместителем Александр Михайлович назначил Анатолия Константиновича
Голубченко, который пришел на эту должность с поста заместителя генерального
директора «Запорожстали», но ранее уже успел поработать в Днепропетровске
главным прокатчиком, т.е. в совершенстве знал аппаратную работу. В этом плане
первый заместитель своими профессиональными знаниями, быстрым и цепким умом и
умением найти подход к любому – от рабочего до министра – хорошо дополнял первого
руководителя.

В этой
связи добавлю несколько слов о соотношении «первого» и «второго» в понимании
Александра Михайловича. Все той же осенью 1991г. скоропостижно ушел из жизни
директор Запорожского завода ферросплавов Николай Кононович Матюшенко, и срочно
надо было назначить нового директора. Меня позвали к Александру Михайловичу и,
назвав двух возможных кандидатов, спросили мое мнение. Я прекрасно знал обоих,
мы дружили семьями много лет. Высоко оценив каждого из кандидатов, я все же
рекомендовал назначить Вячеслава Гаврилова. "А почему не Белана?" – спросил Александр Михайлович. Мне пришлось
пояснить, что Виталий Данилович прекрасный специалист, его высоко ценят в
отрасли. А «минус» – он всегда был «вторым», и в цехе, и на заводе, т.е привык быть под началом «первого». Мне возразил
присутствовавший при разговоре начальник управления кадров Комитета, упрекнул в
«покровительстве дружку», но Александр Михайлович неожиданно поддержал меня. Он
сослался на свой личный «липецко-днепропетровский»
опыт работы вторым руководителем, сказав, что это действительно формирует
психологию, а с годами ее трудно поменять. «И вообще, – добавил он, – все надо
делать вовремя: в 40 лет становиться директором, а тогда к 50 есть шанс стать
неплохим министром». Потом Поживанов попросил
секретаря соединить его с Никополем и задал Борису Федоровичу Величко тот же
вопрос, что и мне. Мнение Бориса Федоровича совпало с моим, и
приказ о назначении Гаврилова был тут же подписан.

Для меня,
молодого аппаратчика, опыт работы с Поживановым стал
хорошей школой, уроки которой помню и сегодня. Так, совещания руководителей
Комитета, которые он вел лично дважды в неделю, всегда проходили в атмосфере
тишины и внимания. Все вещи здесь назывались своими именами, событиям давалась
оценка, оперативно принимались и реализовывались решения.

Например,
протокол аппаратных совещаний велся руководителем диспетчерской службы в одном
экземпляре и подписывался председателем. Александр Михайлович запрещал
протоколистам делать из него выписки для исполнителей, но сам регулярно
возвращался к протоколу в порядке контроля исполнения своих поручений. По сути,
каждый, уходя с совещания, был обязан сам записать задание для себя и выдержать
срок его исполнения. Помню жесткие поживановские
«разносы» в адрес тех, кто «проспал» на оперативке и сорвал выполнение его
заданий.

Александр
Михайлович утром на работу шел обычно пешком, я тоже, и практически в это же
время, чтобы быть на рабочем месте за час до «звонка». Маршрут у нас был один –
по проспекту Карла Маркса от улицы Дзержинского до площади Ленина. Я вначале
стеснялся, в силу разницы в служебном положении, составлять ему компанию, но он
сам как-то окликнул меня, и после этого мы часто шли вместе. Он охотно и много
рассказывал о самых разных сторонах своей богатой биографии, неизбежно разговор
переходил на служебные темы. Не скрою, что я иногда этим злоупотреблял и ставил
в разговоре свои вопросы, а иногда было и наоборот. Мне было интересно слушать поживановские оценки того или иного политического события.
С высоты своего «министерского» положения он многое знал и видел. Причем мог
выразиться кое о ком «на верху» достаточно резко – тем более что волна "незалежности" подняла наверх людей определенного
сорта, цену которым он уже хорошо знал. В справедливости его оценок я убеждался
и много лет спустя.

С позиций наблюдателя

Комитет по
металлургии просуществовал недолго – до весны 1992г., когда на базе Комитета по
химии в г. Киеве было создано Министерство промышленности во главе с Виктором
Дмитриевичем Гладушем. Я знаю, что
Виктор Дмитриевич предлагал Поживанову должность
своего зама по металлургии, но он отказался (Я не раз вспоминал наш осенний
разговор о «первом» и «втором». Наверное, побыв, пусть
и недолго, первым руководителем, он уже предпочитал оставаться в этой роли.)
Александр Михайлович инициировал тогда же срочное создание новой структуры –
Украинской металлургической компании, и в последствии он был избран президентом
этой первой негосударственной организации.

Объективно,
создание негосударственной структуры для защиты корпоративных интересов,
учреждаемой самими предприятиями, вещь правильная и безусловно полезная. Но к
этому пришли позднее, а тогда весной 1992г. появление такой компании опережало
время и фактически привело к расколу аппарата на тех, кто перешел работать в
новое министерство, и тех, кто начал работать под его руководством в компании.
Между вчерашними соратниками «пробежала черная кошка», и все мы это время
вспоминаем сегодня с горечью. Пошли взаимные обвинения, письма в «инстанции» и
СМИ. Из песни, как говорится, слова не выкинешь. Александр Михайлович окунулся
в битву с министерством со всей своей решительностью и авторитетом, со своей
стороны, руководители министерства также не оставались в долгу. Перевес, при
всей привлекательности «рыночных» доводов лидеров компании, все же был на
стороне министерства.

Я думаю,
что в глубине души, будучи до мозга костей государственным человеком, хорошо
понимая всю нелепость происходящей «борьбы», Александр Михайлович тогда тоже
испытывал душевный дискомфорт, а главное – видел, что страдает дело, которому
он служил всю свою жизнь. Поэтому в конце 1992г. на одном из совещаний в
Днепропетровске, проводимом министерством (я также присутствовал), неожиданно
для всех он попросил слово и объявил о прекращении деятельности компании. Не
скрою, это заявление все выслушали с облегчением и разве что только не
аплодировали.

Несколько
лет после этого мы не встречались, а затем встретились уже в Киеве, где я к
этому времени продолжал работать в министерстве промышленности под руководством
А.К. Голубченко. Александр Михайлович прекрасно выглядел, а залихватская
«шкиперская» бородка, которой он обзавелся, делала его даже моложе. Мы
обнялись, разговорились, он рассказал о своей новой работе на посту
руководителя представительства Молдавского металлургического завода (ММЗ). Я знал, что с ММЗ его связывают давние отношения – именно он по
поручению С.В. Колпакова, еще работая в Липецке,
возглавлял Государственную приемочную комиссию по этому заводу и много сделал,
чтобы предприятие вступило в строй действующих без обычного длинного перечня
недоделок или т.н. «второй очереди» – объектов, которые никогда не будут
построены. К слову, еще осенью 1991г. в своем кабинете председателя
Комитета в Днепропетровске Александр Михайлович познакомил меня с директором
ММЗ Анатолием Константиновичем Белитченко, сказав
«заводу нужно помогать, он наш, там наши люди». Добрые отношения с А.К. Белитченко я поддерживаю и поныне.

Металлургов
в Киеве не так уж много, и круг, в котором мы «тусуемся», по большому счету не очень велик. Все
последние годы мы встречались именно как коллеги, как друзья, и по приятным
праздничным поводам, и (увы!) когда кто-либо уходил из жизни. Несколько лет
назад Александр Михайлович перенес серьезную операцию, я проведывал его в больнице.
Было видно, что чувствует он себя неважно, но все равно он держался с
оптимизмом и присущим ему чувством юмора. Вот таким, неунывающим и красивым
человеком, другом и наставником председатель навсегда остался в моей памяти.

Памяти Александра Михайловича Поживанова

11 июня
2004 года исполнилось 70 лет со дня рождения Александра Михайловича Поживанова, металлурга, производственника и ученого,
отмеченного высокими государственными наградами, крупного руководителя,
оставившего заметный след в нашей металлургической отрасли. Он рано ушел из
жизни – в декабре 2003 года, не дожив полгода до своего семидесятилетия. В этот
день в Национальном техническом университете – Киевском политехническом
институте прошли «Поживановские чтения», но, выступив
одним из их инициаторов, я не смог лично затем сказать
доброе слово об этом прекрасном человеке. Делаю это сейчас.

Автор,
Сергей Грищенко, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки
и техники Украины, лауреат Государственных премий Украины, бывший Главный ферросплавщик Государственного комитета металлургической
промышленности Украины.