Поворот украинской металлургии к внутреннему рынку, изменение конъюнктуры внешних рынков – таким проблемам посвящено интервью, которое согласился дать нашему журналу заместитель государственного секретаря Министерства промышленной политики Украины Сергей ГРИЩЕНКО.
ДОВЕРИЕ – РЕЗУЛЬТАТ ДИАЛОГА
ДОВЕРИЕ – РЕЗУЛЬТАТ ДИАЛОГА
Поворот украинской
металлургии к внутреннему рынку, изменение
конъюнктуры внешних рынков – таким проблемам
посвящено интервью, которое согласился дать
нашему журналу заместитель государственного
секретаря Министерства промышленной политики
Украины Сергей ГРИЩЕНКО.
– Сергей Георгиевич, какова
судьба нового Соглашения о сотрудничестве
Украины с Европейским Союзом?
– Соглашение о партнерстве и
сотрудничестве между Украиной и Евросоюзом
действует с 1996 г. Этот документ предусматривает
для Украины пятилетний переходный период для
осуществления рыночных преобразований в нашей
отрасли экономики, адаптации национального
законодательства к нормам европейского
правового поля. В Соглашении определены размеры
квот на торговлю украинской металлопродукцией
на рынках стран ЕС. На время переходного периода
Евросоюз обязался не проводить антидемпинговых
расследований по тем видам украинской продукции,
которые были охвачены соглашениями. Например,
трубы не попали в это соглашение, и по ним были
проведены расследования.
Однако трудности, с которыми мы
столкнулись в этот переходный период (особенно в
1997-1998 гг., когда был кризис сбыта продукции,
финансовый кризис), привели к тому, что мы за пять
лет не до конца выполнили задачи, стоявшие перед
нами на момент подписания Соглашения.
Поэтому мы обратились к
Евросоюзу с просьбой продлить на определенный
период действие этого Соглашения. Вместе с тем,
учитывая все сделанное Украиной за это время, мы
считаем, что можно говорить о некотором
увеличении квот.
Во время заседания Специальной
сессии Организации экономического
сотрудничества и развития (ОЭСР) и Комитета по
стали ОЭСР в Париже 17-20 сентября состоялся первый
раунд переговоров с Евросоюзом. Наша делегация
ознакомила партнеров с позицией Украины по
данному вопросу, они проинформировали о своем
видении ситуации.
Наш общий с европейскими
коллегами подход к этой проблеме заключается в
том, что целесообразно продлить действие
Соглашения на ближайший период.
На сколько и на каких условиях –
это станет предметом дальнейших переговоров.
– Чем можно объяснить такое
совпадение позиций?
– Наши партнеры, как и мы,
обеспокоены ситуацией, складывающейся на
мировом рынке металлопродукции в результате так
называемых “многосторонних инициатив”
президента США, которые уже привели к серьезным
ограничениям на рынке. Европейцы опасаются, что
если на эту ситуацию наложится прекращение
действия Соглашения с Украиной, то украинские
производители опять натолкнутся на
антидемпинговые барьеры, и в результате наши
отношения серьезно откатятся назад. Этого хотим
избежать и мы, и Евросоюз.
Вот, на мой взгляд, логика,
которой руководствуются наши европейские
партнеры.
– Какова позиция Украины в
вопросе о перепроизводстве металлопродукции в
мире?
Известно, что любое
производство носит циклический, волнообразный
характер с колебаниями от дефицита товара до его
перепроизводства. И сейчас мировой рынок
приближается к ситуации, когда в металлургии
предложение превышает спрос.
В этой проблеме я бы выделил два
аспекта: первый связан с собственно
перепроизводством металла, второй – это вопрос
так называемых избыточных производственных
мощностей. Сегодня основная дискуссия ведется не
столько вокруг перепроизводства, сколько вокруг
наличия избыточных мощностей.
Этот вопрос связан с разными
подходами различных стран к развитию своей
металлургической базы. Исторически сложилось
так, что с 70-х годов ХХ ст. в США не проводилось
сколь ни будь заметной модернизации металлургии.
Можно сказать, американские металлурги вошли в
третье тысячелетие с тем же производственным
потенциалом, который у них был в 70-х годах.
Конечно, из этого общего правила есть исключения:
можно назвать суперсовременные предприятия (в
основном, это электрометаллургические
мини-заводы) с внепечной обработкой металла – но
это только исключения. Не хочу обидеть
американских коллег, однако за эти годы с того
континента к нам не пришло ни одной серьезной
технической новинки. А вот наши идеи там
использовались.
По-иному сложилась ситуация в
странах Евросоюза, в Японии и особенно в Южной
Корее. Там правильно оценили перспективу,
увидели, что американцы не торопятся
модернизировать собственную металлургию,
приняли во внимание возрастание требований
рынка к качеству и сортаменту металлопродукции.
Металлурги этих стран освоили выпуск продукции
по американским стандартам. В то же время
американские металлурги многие специальные
марки высококачественных сталей и проката из
них, можно сказать, просто разучились делать. В
результате подобную продукцию на рынок США
активно поставляют страны Евросоюза, Япония и
Корея.
При этом если, скажем, Евросоюз
имеет нулевое сальдо (баланс экспорта и импорта
металлопродукции в тоннаже примерно
уравновешен), то США за последние годы
превратились в чистого импортера многих видов
металлопродукции. До 25% потребности США в металле
удовлетворяется за счет импорта из этих стран.
В этот процесс внесли свою лепту
и страны СНГ, в том числе Украина. Как известно, у
нас в свое время произошло существенное
сокращение внутреннего рынка металлопродукции,
и мы тоже научились производить многие виды
продукции по американским стандартам. И сегодня
продукция наших комбинатов “Азовсталь”, им.
Ильича, “Криворожсталь” ничуть не хуже
американской.
Но, как мне заявил однажды
тогдашний заместитель министра торговли США
Роберт Ля-Русса, “импортеры какой-либо продукции
в страну на самом деле импортируют в нее
безработицу”. В результате за эти годы в
металлургии США значительно сократилось
количество рабочих мест – только в прошлом году
на 12 тысяч. Поэтому промышленность страны,
профсоюзное металлургическое лобби начали
активно склонять новую администрацию США к
защите собственного товаропроизводителя и к
развитию собственной металлургии.
На “озвучивание” этих целей,
главным образом, и было направлено известное
выступление президента США Джорджа Буша 5 июня. В
частности, президент заявил, что на протяжении
последних 50 лет промышленность США находится под
беспрецедентным давлением со стороны
иностранных правительств. Отметив, что мириться
с подобным положением он не намерен, Буш
предложил сократить во всем мире избыточные
производственные мощности до уровня внутренних
потребностей стран, изменить правила торговли на
рынке металлопродукции и т. д. Иными словами, США,
вопреки требованиям Всемирной организации
торговли, ратуют за получение права принятия
решений о закрытии на неопределенный срок рынка
полностью или по отдельным видам продукции,
права введения антидемпинговых пошлин и
использования их для поддержки инициаторов этих
расследований.
По указанию президента в США
также в июле с.г. началось проведение нового так
называемого специального расследования по всем
видам металлопродукции относительно всех
импортеров.
Эта ситуация обсуждалась на
сессии ОЭСР в Париже. Представители США на ней
фактически повторили заявление президента Буша.
Естественно, такие устремления США натолкнулись
на сессии на серьезное противодействие со
стороны Евросоюза, Японии и Кореи. Позиция этих
стран сводится к тому, что все указанные решения
администрации США могут носить лишь
рекомендательный характер, руководствоваться же
необходимо правилами ВТО (кстати, оппоненты
Америки уже добились в судебном порядке, чтобы
США руководствовались нормами ВТО). Кроме того,
европейцы и азиаты считают, что если где-то и надо
выводить из эксплуатации производственные
мощности, то там, где они наиболее устарели и
используются наименее эффективно (т.е., в тех же
США). Наконец, если ставить вопрос о выводе
мощностей, то нужно подумать о компенсации их
владельцам затрат, понесенных в последние
десятилетия по реконструкции этой
металлургической базы.
Интересно поставила вопрос на
сессии российская делегация (и я с ними здесь
полностью согласен): давайте оценим само понятие
эффективности производственных мощностей.
Например, если у нас сегодня часть мощностей не
используется, это еще не значит, что они
неэффективны. Ведь долгое время объем
потребления металлопродукции в России и Украине
снижался, и только недавно начался его рост.
Известно, что Президент и правительство нашей
страны принимают все меры по развитию
внутреннего рынка металла. В результате объем
металлопотребления в прошлом году увеличился
почти на 25%, в этом году примерно так же за счет
оживления работы, в первую очередь,
машиностроительного комплекса, строительства и
т.д. Поэтому те мощности, которые сегодня
простаивают, завтра могут быть нужны и
заработают с эффективной отдачей.
– Как Украина готовится ко
второй части заседания Комитета по стали,
которое будет проходить в декабре?
– Создается рабочая комиссия
Комитета по этому вопросу, мы примем в ней
участие, проинформируем о нашей Национальной
программе реформирования и развития
горно-металлургического комплекса Украины на
период до 2010 г., которая уже рассмотрена и
одобрена правительством Украины. Как раз
Программа определяет развитие производственных
мощностей, внутреннего рынка. Мы не собираемся в
дальнейшем увеличивать объем производства
металлопродукции, необходимо перераспределить
структуру ее реализации. Планируется увеличить
примерно на 6 млн. т объем внутреннего
потребления металла (до 12 млн. т), чтобы не быть
так жестко и односторонне привязанным к внешнему
рынку и не зависеть от его изменчивой
конъюнктуры, а экспорт – соответственно
уменьшить, т.е. сохранить сложившиеся объемы
производства металла.
– Означает ли это некоторое
изменение приоритетов в развитии отрасли?
– Без внутреннего рынка
серьезных перспектив мы не имеем – это хорошо
понимают и в министерстве, и руководители
предприятий. Необходимость таких мер диктуется
также той стратегической ролью, которую играет
металлургия в экономике страны. Национальная
программа также исходит из необходимости
проведения структурной перестройки металлургии,
изменения сортамента продукции применительно к
потребностям внутреннего рынка.
Нужны совершенно иные подходы.
Яркий пример – решения, которые в свое время
принимались коллегией министерства по выпуску
металла для сельскохозяйственного
машиностроения. Ведь металл для села, “для
топора” считался второстепенным, на него часто
пускали неудачные плавки. Считалось, что селяне
возьмут все. Но сегодня, когда резко возросла
стоимость техники для села, отношение к качеству
металла здесь стало совершенно другим. Сейчас
перед металлургами ставятся требования по
качеству металла для сельхозтехники не меньше
тех, что традиционно предъявлял
военно-промышленный комплекс или
аэрокосмическое машиностроение. Например,
производство износостойкой лемешной стали для
плуга – это не меньшая по масштабности задача
для металлургов, чем выпуск, скажем, лопаток для
газовых турбин.
– Имеет ли наша металлургия
сегодня необходимый сортамент металла для
удовлетворения потребностей внутреннего рынка?
– Если подходить к вопросу
традиционно, то можно ответить: да, имеет, ведь мы
всегда удовлетворяли этот спрос. Если бы было
по-другому, мы имели бы значительные объемы
импорта металла в страну. А сегодня импорт
металлопродукции не превышает 300-400 тыс. т. Это
говорит о том, что наши металлурги, в основном,
справляются с запросами рынка.
Однако нам надо быть готовым к
возрастанию требований потребителей.
Ведь за последние годы мы многие
производства, к сожалению, фактически утратили.
Не было сбыта продукции – а какой же нормальный
хозяйственник в таких условиях будет сохранять
дорогостоящее производство?… Сегодня, чтобы
восстановить эти производства, нужны
соответствующие капиталовложения. Для решения
вопросов модернизации производства по
горно-металлургическому комплексу страны в
целом необходимо примерно 7 млрд. USD, эта цифра
записана в Национальной программе.
– Намерено ли министерство
инициировать принятие законов по защите
внутреннего рынка от импорта металла, как это
было сделано в США?
Пока нас эта проблема не
беспокоит. Правда, по отдельным видам продукции
принимались защитные меры в виде введения
таможенной пошлины – по некоторым видам
ферросплавов, по медной катанке. Но сказать, что
сегодня уж очень остро стоит вопрос о защите
внутреннего рынка металла от импорта, я пока не
могу. В будущем мы станем действовать адекватно
ситуации.
– После введения
экономического эксперимента в металлургической
отрасли нас многие упрекают в том, что отрасль
находится на государственном субсидировании.
Действительно ли это так?
– Посмотрим на экономический
эксперимент с другой стороны. 1998 г. – нет прибыли
на предприятиях, многие лишились собственных
оборотных средств. В ходе эксперимента была
проведена работа с пополнением оборотных
средств, обращением части прибыли предприятий в
оборотные средства, с “расчисткой” тех
колоссальных задолженностей (а они зачастую были
дутые – это пени и штрафы по бюджетным платежам,
которые тянулись за предприятиями начиная с 1994
г.). Основаниями для этой работы и послужили те
положения, которые сформулированы в Законе
Украины “О проведении экономического
эксперимента в ГМК”.
В результате во второй половине
1999 г. и особенно в 2000 г. металлурги смогли
отстоять на рынке собственную нишу.
Хочу обратить внимание на то,
что в Законе не идет речь о конкретных льготах
или конкретных отчислениях из госбюджета.
Фактически те льготы, о которых мы говорим – это
нормальные стартовые условия, опираясь на
которые смогла подняться металлургическая
отрасль.
Эти льготы имеют не дотационную
природу (из бюджета нет вообще никаких дотаций),
они носят сугубо экономический характер. То есть,
лучше работает предприятие – имеет больший
уровень прибыли и больше возможностей. Эту
прибыль предприятия могут аккумулировать в
своем распоряжении и использовать на пополнение
оборотных средств. Сегодня радикально
изменилась финансовая и экономическая ситуация
на предприятиях, и настало время говорить о
переориентации прибыли не на пополнение
оборотных средств (хотя прежние нормативы еще не
выбрали), а на решение вопросов технического
перевооружения и модернизации, обновления
производства. И опять хочу подчеркнуть, что
средства на перевооружение отрасли будут
поступать не из бюджета, а только от заработанной
прибыли самих предприятий.
И сегодня, говоря о
необходимости продления экономического
эксперимента, мы исходим из его результатов.
Какие бы ни были льготы, предприятия почти в 2
раза увеличили реальные платежи в бюджеты всех
уровней, платежи осуществляются на регулярной
основе. Для предприятий – участников
экономического эксперимента сегодня не стоит
вопрос о заработной плате, так как одним из
основополагающих условий является
своевременная оплата труда, а значит, и расчет с
Пенсионным фондом. А те, кто нарушает условия
эксперимента, попадает под исключение из него.
Еще раз акцентирую внимание:
эксперимент носит не дотационный, не бюджетный
характер, а сугубо экономический.
– Как Вы оцениваете
конкурентоспособность продукции украинской
трубной промышленности на международных рынках?
– Эта продукция сегодня
достаточно конкурентоспособна. Кстати, и те
антидемпинговые расследования, которые
проводятся в последние годы относительно наших
труб, говорят о том, что мы своих конкурентов
беспокоим – раз они против нас “воюют”. Я имею в
виду не только Россию, а также страны – члены
Евросоюза, ведь недавно там снова началось
расследование относительно наших труб.
Ведь к моменту распада СССР мы
имели достаточное количество современных,
относительно новых или модернизированных
трубных предприятий. А такое предприятие, как
Харцызский трубный завод, с его сортаментом труб
большого диаметра, вообще не имеет аналогов на
территории СНГ и является монополистом по целому
ряду видов продукции.
– Какой вид имеет портфель
заказов украинских трубников на следующий год в
связи с введением ограничений на экспорт трубной
продукции в Россию?
– С Россией нам удалось
договориться о том, что переговоры относительно
импорта украинских труб продолжатся в ближайшее
время. Наше соглашение с Россией также
заканчивается 31 декабря нынешнего года. Каким
будет следующий год? Это тот вопрос, по которому
мне бы не хотелось преждевременно раскрывать
карты накануне очень ответственных переговоров.
Мы разрабатываем различные сценарии этих
переговоров и готовим комплексные предложения.
– Нет ли у Вас в связи с этим
опасений, что Харцызский трубный может потерять
свой рынок в России?
– Если бы сказал “нет”, я был бы
излишне оптимистичен. При определенных условиях
мы действительно можем потерять российский
рынок. Я искренне верю в то, что этого не случится,
однако получаемая нами информация дает повод для
беспокойства. Тем более что россияне не скрывают
своих планов, да и пресса их достаточно
откровенна в этом смысле. Например, в этом году на
международной конференции “Метекс – 2001” в
Лондоне или на конференции Института Адама Смита
руководители Нижнетагильского
металлургического комбината проинформировали о
своих планах по строительству завода для выпуска
труб большого диаметра, продукция которого будет
аналогичной изделиям нашего ХТЗ. Причем планы
эти наполняются реальным содержанием,
выделяются соответствующие средства. Сегодня
Россия обладает весьма высоким производственным
потенциалом и в течение 3-5 лет, имея
соответствующее финансовое обеспечение, может
создать необходимое трубное производство.
Другое дело, что это немалые
затраты. И мы по-прежнему считаем, что, поскольку
Харцызский завод был создан под потребности
российского Севера (а там в ближайшие годы
обязательно будет строительство новых
магистралей или замена их отслуживших участков),
то незачем “городить новый огород”, если в
Харцызске уже есть производство, готовое
выпустить продукцию, которая способна
удовлетворить требования россиян. Например, РАО
“Газпром” считает, что мы должны выполнить
реконструкцию производства на ХТЗ, причем
вкладывать средства не только и не столько в
собственно трубное производство, сколько в
производство стали и штрипса.
– Как обстоят дела с планами
создания украинско-российской корпорации, в
состав которой предполагалось включить и ХТЗ?
– Проект пока не вышел из стадии
разработки. Мы по-прежнему считаем, что такая
корпорация была бы эффективной. Но сегодня у всех
предприятий есть свои хозяева, а у них свое
видение этого вопроса. По крайней мере, о том,
чтобы сейчас снова интенсифицировать переговоры
с этой целью, речь не идет.
– Не ожидается ли проведение
Россией новых антидемпинговых расследований
относительно украинских экспортеров
металлопродукции?
– Этот вопрос следовало бы
адресовать не мне, а г-ну Медведкову, заместителю
министра экономического развития и торговли
Российской Федерации.
Но я этого не исключаю. На всех
форумах российских металлургов такие требования
звучат. Сегодня у нас более злых и опасных
конкурентов, чем российские металлурги, не
существует, и они сами это понимают. Мы работаем с
россиянами в cхожих условиях, у нас близкие по
характеру производственные мощности, сходный
менталитет. Мы знаем их, они знают нас, мы с ними
работаем на одних рынках и, естественно,
конкурируем…
– Но можно ли раз и навсегда
договориться с россиянами?..
– Мне бы очень хотелось, но пока
не получается.
– Вернемся к вопросу о
внутреннем металлопотреблении. Как известно,
комбинат “Запорожсталь” открыл на территории
Украины ряд металлосервисных центров. Не
собираются ли последовать его примеру другие
крупные производители?
– За всех мне сказать трудно, но
в целом подход этот правильный. В 1999 г. в систему
нашего министерства ввели бывшее госснабовское
Объединение “Укрметалл”, которое имеет свои
металлобазы. Основная задача металлургии
сегодня – насыщение внутреннего рынка, а это
заставляет учитывать интересы всех
потребителей.
Вот нас иногда упрекают в
демпинге и говорят: вы поставляете сталь по одной
цене, а американский потребитель получает ее
чуть ли не вдвое дороже. Но давайте подумаем. Мы
поставляем металл судовыми партиями. Его еще
нужно разгрузить, рассортировать, порезать,
подготовить к продаже. Например, мы поставили
партию 50 тыс. т, и только одного вида, а
потребителю нужно всего 1 тыс. т, но там должен
быть весь необходимый ассортимент металла.
Подготовить такой пакет непосредственный
производитель металла не может. Такую функцию во
всем мире выполняют сервисные центры. Такие
центры должны быть учреждены самими
производителями. Эти металлобазы будут законно
получать свою долю прибыли за то, что доведут
продукцию до требований конечного потребителя.
Подобную роль может сыграть и “Укрметалл”.
– Не планируется ли создание
таких центров украинских производителей за
рубежом?
– Изложу свою точку зрения.
Целесообразно вести речь об участии в уже
действующей сети реализации. Создавать новую
сеть только под свое производство было бы весьма
рискованно. Лучше вписаться в действующую сеть,
стать ее компонентом, а возможно, и совладельцем.
С одной стороны, это привязало бы наших
производителей к подобным центрам, а с другой –
их хозяева были бы ориентированы на наши
предприятия и не искали других поставщиков.
Если где-то еще и есть “вакуум”
в этом направлении, то лишь в странах Северной
Африки, Азии. Там происходит рост ряда отраслей
промышленности, строительства, вызывающий
потребность в металле. На этих рынках мы могли бы
создавать такую сеть реализации и потом быть
конкурентоспособными.
– Существует ли до сих пор для
потребителя проблема купить 5-10 т металла?
– Проблема существует. Купить
вагон металла – пожалуйста, а меньше уже
хлопотно для производителя. Например,
перемонтировать валки прокатного стана
становится невыгодным, если объем заказа
невелик. В таком случае завод понесет больше
потерь на переналадку, чем заработает на этой
небольшой партии металла.
Выход в том, чтобы найти
структуру, которая купит такую “монтажную”
партию металла, а потом перегруппирует ее под
требования мелких потребителей.
При этом цена металла,
естественно, возрастет – может, и вдвое. В мире
это никого не удивляет…