Согласно очередному краткосрочному прогнозу, опубликованному IISI 11 октября 2001 г., потребление конечных продуктов из стали может в 2001 г. сократиться относительно прошлогодних 628 млн. т до 613 млн. т. Эти показатели не учитывают Китай, который постепенно становится столь мощной силой на рынке стали, что начинает влиять на общую картину. В 2001 г. потребление в стране вырастет до 160 млн. т против 141 млн. т в 2000 г. (прирост 13,3%) Таким образом, общее потребление стали в мире составит около 773 млн. т.
ИЗМЕНЕНИЕ ПРАВИЛ ИГРЫ НА МИРОВОМ РЫНКЕ
ПРОКАТА
ИЗМЕНЕНИЕ ПРАВИЛ ИГРЫ НА МИРОВОМ
РЫНКЕ ПРОКАТА
Согласно очередному
краткосрочному прогнозу, опубликованному IISI 11
октября 2001 г., потребление конечных продуктов из
стали может в 2001 г. сократиться относительно
прошлогодних 628 млн. т до 613 млн. т. Эти показатели
не учитывают Китай, который постепенно
становится столь мощной силой на рынке стали, что
начинает влиять на общую картину. В 2001 г.
потребление в стране вырастет до 160 млн. т против
141 млн. т в 2000 г. (прирост 13,3%) Таким образом, общее
потребление стали в мире составит около 773 млн. т.
Что касается прогноза на 2002 г.,
то предсказывался рост спроса на 2,6% до 799 млн. т (в
числе которых на долю Китая придется около 170 млн.
т). Сегодня эксперты признают этот прогноз
слишком оптимистичным, так как он не учитывал
усиливающейся рецессии экономики США,
повсеместного замедления темпов развития
экономик ведущих стран, а также влияния на весь
мир событий в США 11 сентября.
В настоящее время, когда
антитеррористическая операция США в Афганистане
не утратила шансов до конца года перерасти в
более масштабный военный конфликт, это
сказывается на состоянии страховых рынков и,
прежде всего, стоимости страхования контрактов.
Пока резко подорожали лишь авиаперевозки из-за
повышения стоимости страхования военных рисков
и обязательного страхования рисков от
терроризма. Но, по мнению экспертов, увеличение
стоимости страховки контракта будет зависеть от
статистики и дальнейшего развития событий.
Конечно, это отразится и на украинских
экспортерах.
Вот первый признак ощутимых для
Украины изменений – Ирак в ближайшее время может
прекратить закупки арматуры, поставки которой с
начала года позволили поддерживать хорошие
показатели украинского экспорта на фоне сужения
внешних рынков (только за 6 мес. 2000 г. было
поставлено более 830 тыс. т). Перевозчики вынуждены
были повысить тарифы на 20-25% для покрытия
страхования военных рисков, что привело к
значительному росту цен. Кроме того, в Ираке были
введены новые стандарты качества, и арматура, не
соответствующая им, уже не допускается на рынок.
Поэтому в скором времени спрос на указанный
товар в Ираке может упасть на 30-50%. Хотя на сегодня
потребление арматуры в Ираке составляет 250 тыс. т
в месяц, по данным экспертов, в этой стране уже
накопились достаточные запасы материала. Не
исключено также, что страна уже сделала
стратегические запасы арматурной стали на
случай возможного расширения военного конфликта
и сворачивает импорт.
Таким образом, эскалация
международной напряженности влияет на
формирование неблагоприятных тенденций – новые
внезапно возникающие рыночные ниши, которыми так
успешно пользовались украинские экспортеры,
(например, программа строительства жилья на
Филиппинах в прошлые годы) могут не открыться, а
возникшие (подобно иракской) – быстро
свернуться.
Итак, мировой рынок стали
показывает первые признаки нестабильности,
когда даже краткосрочное прогнозирование
существенно затруднено. В этих условиях роль
естественных рыночных регуляторов уменьшается,
а потребность выработки инструментов
осмысленного регулирования рынка стали
существенно возрастает. Надо сказать, что это –
вопрос не сегодняшнего дня, потому что и ранее,
без теперешнего напряжения, вызванного началом
войны, звучали голоса, призывавшие к
урегулированию взаимоотношений на мировом рынке
стали. Рассчитывая на стабильность во
взаимоотношениях между странами, мировое
"стальное" сообщество, помимо
индивидуальной защиты внутренних рынков, не
оставляло также и попыток сделать глобальный
рынок стали более предсказуемым, управляемым и
избавленным от кризисов перепроизводства.
Какие же подходы предлагаются в
настоящее время? Существует несколько тенденций
на мировом рынке стали, направленных на его
регулирование. Они отличаются степенью
самоорганизации, намерениями лидеров процессов
и временем "созревания" регуляторов. Вот что
мы видим.
Первый путь.
Ликвидация избыточных
мощностей
Если проанализировать историю
финансовых кризисов последних десятилетий,
можно заметить, что практически все они
рождались в странах, находящихся на периферии
мировой экономики. При этом в дальнейшем
следовало усиление центральных регулирующих
финансовых органов пострадавших стран. Развитые
страны уже имели достаточно слаженный механизм
регуляции и опыт его применения, что позволяло им
избегать больших потерь. Похоже, что глобальное
перепроизводство и стагнация некоторых
региональных рынков стали, а также
неопределенное положение в сталелитейной
отрасли ведущих стран вынуждает их перенести до
сих пор успешный опыт централизованного
регулирования финансовых рынков на
международный рынок стали.
Активным центром,
инициировавшим процесс, а далее – и управляющим
этим процессом – стали США. Предложения,
выдвинутые в рамках "инициатив по стали"
последними двумя администрациями прежде всего
имеют в виду сохранение привилегированного
положения собственной сталеплавильной
промышленности на внутреннем рынке.
Сентябрьская встреча в Париже показала, что
многие развитые страны поддерживают собственно
идею урегулирования производства, так как сами
страдают от дешевого импорта. Другие страны
(например, Южная Корея и некоторые страны ЕС) не
согласны с отдельными предложениями по
сокращению производственных мощностей. Однако,
понимая, что сформировавшаяся тенденция может
победить, они маневрируют и, в конечном счете,
присоединятся к инициативам лидера. Похоже, что
такой путь уже избрали как Россия, так и Украина.
Согласно решениям совещания по
проблемам мировой стали, все страны-участницы
должны выработать позицию относительно своей
сталеплавильной отрасли и ее производственных
мощностей, чтобы представить ее на второй сессии
совещания 17-18 декабря 2001 г. Однако со своей
стороны представители США стараются
стимулировать процесс выявления "избыточных
мощностей". В конце октября состоялся визит в
Украину помощника министра торговли США по
вопросам импорта Ф.Ширзада. Украинская сторона
была информирована о том, что правительство США
дополнительно собирает информацию от
американских металлургических компаний
относительно их производственных мощностей,
объемов производства и бизнес-планов для оценки
состояния отрасли. Представители Украины
сообщили о мероприятиях, направленных на
реструктуризацию отрасли, которые
осуществляются правительством начиная с 1991 г. За
десятилетие производственные мощности
сократились по чугуну на 9,4%, по стали – на 12,3%, а
по прокату – на 3,3%. Украина и США проведут
переговоры о выведении избыточных мощностей
украинских металлургических предприятий в
первой декаде декабря в одной из европейских
стран, а все основные события будут развиваться
на совещании в середине декабря.
Какова же перспектива
директивно-централизованных методов
регулирования производства стали? По нашему
мнению, успех здесь весьма сомнителен, так как от
участников договорного процесса потребуется
весьма незаурядный альтруизм. Однако, судя по
всему, ликвидация "избыточных" мощностей по
всему миру будет сопровождаться частичным
замыканием ведущих стран – производителей стали
на собственные рынки – тенденция закрытия
консолидированных рынков (ЕС, США) путем введения
квот и пошлин уже явно просматривается.
Трудность состоит и в том, что практически все
ведущие производители стали должны признать
наличие у себя "избыточных мощностей" и
согласиться на их сокращение. Но до этого
следовало бы сначала зафиксировать статус-кво,
четко определить понятие "избыточности" и
выработать пропорции сокращения. Положительным
моментом активности в этом направлении будет, по
сути, впервые проведенная инвентаризация
мировой сталеплавильной отрасли и более ясное
понимание взаимозависимостей на глобальном
рынке стали.
К сожалению, по инициативе США, к
понятию "избыточные" подключается
определение "неэффективные и устаревшие"
мощности, в результате чего просматривается
лукавое намерение отыграться за счет
технологически менее развитых стран (в число
которых со значительной долей мировой стали
входит и Украина). Надо заметить, что и в самих США
этих "устаревших" производственных
мощностей предостаточно. Нежелание
"продвинутых" стран сократить свои
"высокотехнологичные" производства стали и
подозрения в нечестной игре со стороны менее
развитых игроков мирового рынка стали, скорее
всего, заведут этот процесс в тупик.
Тогда следующим этапом может
стать политическое давление на избранных
участников переговорного процесса (в их число,
несомненно, попадает Украина и, возможно, Южная
Корея и Тайвань). Временная неудача тотальных мер
защиты внутреннего рынка, инициированных в
прошлом году и реанимированных летом этого года,
может вынудить США еще более усилить
протекционизм на внутреннем рынке, что способно
привести к кризису в рамках ВТО. Таким образом,
всеохватывающее решение вопроса глобального
регулирования рынка стали централизованным
путем маловероятно.
Впрочем, совершенно не факт, что
даже принятое решение удастся воплотить в жизнь
– подобные централизованные решения
противоречат естественному стремлению
потребителя приобретать товар нужного качества
по более низкой цене. И здесь открывается простор
для "индивидуального творчества". В мировой
прессе уже появились сообщения о контрабанде и
мошенничествах на рынке стали США с целью
избежать высоких таможенных тарифов. Пользуясь
тем, что таможенная служба не в состоянии
детально проконтролировать весь поток стали (а,
тем более, проверить соответствие реальных
состава и свойств товара указанным в документах),
импортеры-одиночки меняют название товара и
страну происхождения, а солидные корпорации
путем незначительного изменения химического
состава переводят металлопродукцию в категорию
с более низким таможенным тарифом. Не исключено,
что такая практика может расшириться и в мировом
масштабе.
Что касается Украины, то ее
положение в условиях попытки централизованного
решения мировой "стальной проблемы"
трагично. Зависимость экономики от экспортных
поступлений стимулировала непрерывное
наращивание производства и экспорта
металлопродукции, в результате чего было
достигнуто почетное седьмое место в мире по
выпуску стали. Практически все имеющиеся рынки
сокращаются, ограниченные квотами и пошлинами, а
появление новых спонтанных рыночных ниш типа
Ирака маловероятно. Таким образом, Украина
вынуждена поддерживать переговоры в рамках
централизованного решения проблемы мирового
рынка стали, которое предлагают США. Их
результатом, так или иначе, будет сокращение
производственных мощностей. Конечно, в первую
очередь сокращение будет за счет
"естественной убыли" неремонтопригодных
предприятий, но в связи с отсутствием средств на
модернизацию часть действующих мощностей скоро
перейдет в разряд сокращаемых по этой причине.
Крайне желательным для США фактором
"естественного отбора" в украинской
металлургии может стать прекращение
экономического эксперимента в металлургии,
который неоднократно критиковался как
субсидионный, хотя, по сути, таковым не является.
Второй путь.
Глобализация отрасли
В последние годы отслеживается
некая "естественно-эволюционная" попытка
урегулировать потоки стали путем создания
транснациональных сталелитейных суперкомпаний.
Следует, правда, отметить, что до 80% планируемых
слияний крупнейших компаний в разных секторах не
реализуются, как считают, из-за предстоящих
трудностей формирования единой корпоративной
культуры. Что же касается страдающей от
перепроизводства и избытка мощностей
сталеплавильной отрасли, то, по мнению
аналитиков, консолидация – положительное
явление, гораздо лучше, чтобы производство стали
контролировалось немногими лицами по сравнению
с наличием на рынке большого числа независимых
игроков.
Напомним, что подобные процессы
протекали на мировом рынке алюминия, когда по
ряду объективных и субъективных причин цены на
него резко возросли. С тех пор "алюминиевый
кризис" был разрешен, вероятно, в том числе и за
счет больших демпфирующих возможностей новых
суперкомпаний. Интересно, что вслед за
образованием новых суперкомпаний мирового
масштаба консолидировала свою алюминиевую
промышленность и Россия, а сейчас предпринимает
аналогичные действия и в сталелитейной отрасли,
создавая крупные интегрированные компании,
способные очень плотно контролировать
внутренний рынок.
В этом году компании из
Соединенных Штатов выражают все большую
заинтересованность в слияниях с европейцами –
видимо, в США осознают, что промедление может
оставить их за бортом внутриевропейской
корпоративной консолидации, которая наблюдается
сейчас в ЕС. Поглощение в ноябре 2000 г.
американской US Steel словацкой сталелитейной
компании VSZ стало первой операцией американских
инвесторов в сталелитейной отрасли Европы более
чем за десятилетие. Это увеличило мощность US Steel
на 35% – образовавшаяся компания US Steel Kosice
обладает мощностью более 4 млн. т проката. После
реконструкции компания станет ведущим
поставщиком для консервной промышленности по
всей Центральной Европе, а через несколько лет
сможет конкурировать на равных с немецкими и
австрийскими сталелитейными компаниями на рынке
стального листа.
Небезразличной к процессам,
происходящим в соседней стране, оказалась и
Чехия. Судя по всему, она была бы не против
присоединения металлургических заводов в Новой
Гуте к американской USX, но те сообщили, что пока
таких намерений не имеют. Помимо этого, в Чехии
обсуждаются планы объединения трех крупнейших
сталеплавильных компаний в одну, обладающую
мощностью в 6 млн. т в год. В этом объединении
косвенно заинтересована и Еврокомиссия, так как
сокращение производственных мощностей в
результате реструктуризации может превысить 850
тыс. т. При обсуждении слияния высказывались
также сомнения, что оно решит долговременные
проблемы чешской сталеплавильной отрасли –
возможно, лучшим вариантом было бы разделение
государственного пакета акций и продажа его
надежным стратегическим инвесторам.
В конце этого года завершается
процесс объединения трех ведущих
сталеплавильных компаний Европы (Еврокомиссия
может его утвердить в начале декабря) – они
приняли это решение под влиянием снижения
мировых цен на сталь и вследствие необходимости
увеличения доступа на рынки сбыта. Компания Usinor
(Франция) – крупнейший производитель плоского
проката ЕС, работающая в Бельгии, Германии,
Италии, Испании и США. Arbed (Люксембург) имеет
предприятия в тех же странах, но
специализируется в длинномерном прокате, в том
числе строительном. Испанская Aceralia, крупнейший
производитель стали в стране, имеет спектр
продукции обеих компаний. Трехстороннее слияние
сформирует крупнейшего в мире поставщика стали с
мощностью около 40-46 млн. т в год и с продажами
более 30 млрд. EUR, а число занятых превысит 110 тыс.
чел. По объемам производства будущая компания
опередит таких сталелитейных гигантов, как
южнокорейская Posco и японская Nippon Steel. Таким
образом, новая компания (с временным названием
NewCo) будет доминировать в производстве плоского
проката, в том числе автомобильной стали с
покрытием, а также длинномерного проката для
строительства и железных дорог. Она будет почти в
три раза больше, чем ее ближайшие европейские
соперники – немецкая Thyssen-Krupp и англо-голландская
Corus Group. Объединение не преследует цели
увеличения рыночной доли, например, в Азии, но на
рынках некоторых стран Европы эти три компании
смогут удержать до 70% объема. По оценкам
аналитиков, в результате рационализации
производств новой компании снизится общий
коэффициент загрузки мощностей, ежегодная
экономия к 2003 г. достигнет 300 млн. EUR, а к 2006 г. – 700
млн. Кроме того, объединение будет
способствовать глобализации основного
потребителя ее продукции – автомобильного
сектора.
В апреле 2000 г. японские компании
NKK и Kawasaki Steel (вторая и третья по мощности в стране)
объявили о планах создания в течение 18 месяцев
единого холдинга (объединяются и банки,
обслуживающие эти компании). Ранее с целью
экономии средств эти компании уже проводили
совместно свои операции в логистике, ремонте,
складском хозяйстве и технологиях, поэтому
окончательное объединение поможет снизить
производственные затраты и затраты на рабочую
силу (в настоящее время в двух корпорациях занято
около 69 тыс. чел.). Специалисты считают, что это
объединение положит конец отрицанию
рационализации отрасли со стороны японских
компаний и поможет противостоять росту затрат и
падению цен на сталь. Параллельно сама NKK
проводит переговоры с немецкой Thyssen Krupp по
укреплению альянса в области производства стали
для автомобилестроения. Таким образом,
образуется третий в мире интегрированный
производитель с годовым выпуском сырой стали
около 33 млн. т. Это первое подобное объединение с
1970 г., когда также в результате слияний возникла
Nippon Steel. Сама же Nippon Steel сформировала
стратегический союз с Usinor, до этого купила
небольшой пакет акций южнокорейской Posco, а теперь
рассматривает возможности контактов с китайской
Baoshan Steel.
Консолидируется и
металлоторговля. Торговые дома Marubeni и Itochu также
объединяют свои подразделения бизнеса в области
стали, в результате на рынке Японии появляется
второй по мощности металлотрейдер. Цель
объединения – повысить конкурентоспособность и
увеличить объемы продаж – ожидается, что к 2006 г.
он будет приносить доход более 80 млн. USD.
Ближайшие конкуренты – Mitsubishi и Nissho Iwai – первыми
объединили свои усилия на рынке стали, образовав
наибольшую металлотрейдерскую компанию в
Японии. Таким образом, Mitsui и Sumitomo оттеснены на
третье и четвертое места.
Объединение сталеплавильных
компаний (особенно, обремененных долгами)
происходит и на других, не столь больших рынках.
Так, в прошлом году было объявлено о слиянии
четырех таиландских сталеплавильных компаний в
единую Millenium Steel. После реструктуризации долгов
смогут объединиться только NTS Group и
сталеплавильные производства Siam Cement, в
результате чего образуется крупнейшая
сталеплавильная компания в стране с мощностью 1,5
млн. т в год (Таиланд имеет годовую емкость рынка
стали порядка 7 млн. т). До слияния компаний
сталеплавильные производства работали с
загрузкой до 30-40%, а объединение может повысить
использование мощностей до 50-60% и снизить
издержки. По заявлениям руководства, в ближайшее
время строительный сектор Таиланда не будет
расти, поэтому стратегией новой компании будет
диверсификация – после перераспределения
мощностей начнут производить заготовку,
длинномерный прокат широкого спектра, а также
катанку из углеродистой стали. Компания будет
искать стратегического зарубежного партнера с
целью модернизации технологий (стоимость
проекта не менее 10 млн. USD), а затем предполагается
выход на новые рынки.
Объединение усилий
сталеплавильных компаний может носить и не
прямой коммерческий характер. Так, консорциум
"Русская сталь", образованный недавно в
России Новолипецким и Нижнетагильским
металлургическими комбинатами, ставит своей
задачей лоббирование интересов партнеров в
государственных структурах, анализ и
прогнозирование рынка черной металлургии,
содействие становлению его цивилизованных форм.
Также будут решаться совместные задачи на рынках
Европы, США и на внутреннем рынке. Консорциум
сформирован в результате понимания того, что
период конфронтации, связанной с распределением
собственности в России, закончился, и пришло
время взаимодействовать.
Таким образом, мировая
сталелитейная промышленность в последние годы
двинулась в сторону консолидации. В США и
Германии, крупнейшие экономики которых
переживают не лучшие времена, инвестиционные
банки все чаще предлагают новые схемы для
объединения компаний, находящихся на грани
банкротства. Хотя явно об этом никто не говорит,
но, похоже, существует возможность снять
напряженность на глобальном рынке стали путем
регулирования региональных рынков
сверхбольшими сталеплавильными компаниями,
включающими в себя ресурсы дистрибуции. К
сожалению, таких рынков совсем немного – прежде
всего, ЕС, затем – США и, возможно, Россия.
Как мы видели ранее,
консолидационные процессы в Европе идут, но,
думается, что для США этот путь практически
невозможен: в стране существует множество
компаний различного калибра с устоявшимися
сферами влияния на внутренний рынок, и, судя по
всем событиям, никто не хочет ничего менять.
Второе препятствие объединения (может быть,
главное) – обязательства разной тяжести у разных
компаний, но у всех весьма обременительные, по
социальному обеспечению своих многочисленных
пенсионеров (высокие внутренние цены на металл
частично обусловлены этими обязательствами). США
и выбрали путь централизованного регулирования
мирового рынка стали, поскольку еще остаются
"центром" мировой экономики и политики.
Преимуществами второй
интеграционной модели является и то, что
немедленным результатом слияний будет снижение
операционных издержек, повышение маневренности
средств на модернизацию, рационализация
ассортимента продукции. Имея прочные связи с
сервисными центрами стали, суперкомпании смогут
взять под контроль товарные потоки и тем самым
приобрести возможность управлять ценами.
Регулируя таким образом производство и цены
внутри региональных рынков, новые корпорации
могут частично закрыть их и вытеснить ранее
импортируемую сталь на оставшиеся открытыми
мировые рынки. Тем самым "проблема сокращения
избыточных мощностей" будет решена
естественным путем – за счет банкротства
производителей, потерявших рынки сбыта (стоит ли
говорить, что в числе первых будут заводы
Украины?). К счастью, этот процесс достаточно
медленный, и сталелитейные компании "третьих
стран" имеют шансы приспособиться к новым
условиям. Украина имеет большей частью
неиспользованный потенциал консолидации
отрасли и построения интегрированных
сталеплавильных компаний – по нашему мнению,
именно здесь находится выход из возможного
тупика ближайших лет.
Третий путь.
Элементы биржевой торговли
Как известно, цены на сталь
подвержены достаточно сильным колебаниям с
относительно коротким периодом на фоне
долговременной тенденции изменения.
Естественным желанием потребителей было бы
совершать форвардные сделки на поставку стали в
рамках какого-то регулирующего органа типа
Лондонской биржи металлов. Тогда, предусмотрев
тенденцию, можно было бы заключить контракт,
страхующий от резких скачков цен. До сих пор
такая структура не была организована, среди
причин – разнообразие марок сталей, широкий
ассортимент изделий, преобладание
"немедленных" контрактов, небольшое число
долговременных и объемных контрактов,
отсутствие естественного центра или объединения
производителей-поставщиков, способных
инициировать создание такой биржи.
Несомненные "плюсы"
биржевой торговли – возможность заключения
длительных и форвардных контрактов, а также
ежедневная индикация цен свободного рынка
(форвард учитывает прогноз, а спот – сиюминутные
обстоятельства мирового и региональных рынков).
Кроме того, биржевая торговля наиболее
соответствует "свободной" модели, и не
исключено, что именно к этой модели торговли
сталью мир и придет в конце концов. Но, поскольку
такой биржи пока не существует, а потребность в
этой форме торговли сталью имеется, внести
элементы биржевой торговли на рынок стали
попыталась отдельно взятая, хотя и обладающая
большой финансовой мощью, компания Enron (США).
Основанная в 1985 г., она является
ведущей компанией на рынке электроэнергии и
газа, производит поставки других товаров (в том
числе цветных металлов и стали), а также имеет
самую крупную Интернет-платформу типа "Вusiness to
Business" для торговли в режиме реального времени.
На конец октября 2001 г. металлоторговля компании
достигла 2,36 млн. т по сравнению с 969 тыс. т в
прошлом году (объем торговли сталью достиг почти
650 тыс. т, в то время как в прошлом году его не было
вовсе). В 2000 г. ее доходы составили 101 млрд. USD при
стоимости активов более 67 млрд. USD. Компания
работает более чем в 40 странах, занято – 20 тыс.
чел. По оценке журнала Fortune, шесть лет подряд она
была самой инновационной в США.
Организовывая свою новую форму
торговли, компания исходила из того, что мировой
рынок стали по своему объему является вторым
после рынка нефти, но до сих пор на нем
отсутствуют финансовые продукты, нет
форвардного рынка, да и сам товарный рынок
недостаточно прозрачен. Если проанализировать
данные последних двух-трех лет по изменчивости
цен на сталь по сравнению с другими товарами,
нетрудно заметить, что она превосходит колебание
цен на другие товары. Однако лишь немногие
понимают, что сталь как продукт нуждается не
только в валютных методах защиты рынка –
долгосрочные контракты крупных компаний на
поставки листовой и длинномерной стали служат
именно этим целям.
Идея Enron – создать единую форму
контракта как для физической, так и для
финансовой торговли сталью. Предполагается, что
форвардный контракт будет иметь единый ценовой
базис для всех продуктов из стали. Имея
стандартный контракт и признаваемый рынком
индекс, можно начать создание рынка ценных бумаг.
Таким образом, с помощью этих инструментов
компания предпринимает попытку формирования
элементов биржевой торговли сталью на мировом
рынке.
Для начала в качестве индекса
была выбрана горячекатаная рулонная сталь, так
как из нее сейчас производится наибольший
ассортимент конечных изделий – из параметров
индексного продукта затем формируются цены на
производные. Со временем вводится в качестве
индекса холоднокатаная рулонная сталь, а затем
предполагается рассмотреть и другие продукты,
чтобы сформировать точки отсчета. Это очень
похоже на нефтяную промышленность, где
добываются сотни марок нефти, но на рынке цены
формируются, например, только относительно двух
эталонных сортов – WTI и Brent. Таким образом, по
мнению специалистов компании, индекс цен на
сталь давно существует – новой является только
работа с ним.
Хотя Enron использует такого рода
контракты и индексы в США для физической
торговли сталью, руководство компании считает,
что возможности финансовой торговли сталью по
сравнению с физической гораздо больше, а
стоимость доллара в финансовой торговле
значительно выше. Это подтверждается опытом
деятельности компании в США – там объемы
финансовых сделок по стали, проводимых под
эгидой компании, превышают объемы физической
торговли в три-четыре раза.
В Европе же пока планировалось
создать сеть физической торговли, чтобы понять
особенности рынка – бизнес, логистику и
ценообразование, а собственно финансовая
торговля предполагалась к открытию в конце 2001 г.
В принципе, потенциальный рынок финансовых
сделок уже имеет существенную емкость –
европейские потребители стали достаточно опытны
в страховании своих рисков, но до сих пор
пользовались исключительно валютными и
тарифными инструментами. Кроме того, в такой
важной для Европы отрасли, как автомобильная,
всеми признается высокая степень рисков сделок.
Предполагается, что весь объем торговли сталью
крупных и средних компаний не будет страховаться
– исходя из соотношения риска и стоимости
страховки, оптимальным вариантом может быть 10-25%
общего объема.
На конец октября 2001 г.
специалисты Enron считали, что для окончательного
оформления идей их стального бизнеса есть еще
около полугода. Планировалось провести
переговоры более чем с сотней компаний –
основными производителями стальных
полуфабрикатов и конечных продуктов,
независимыми сервисными и процессинговыми
центрами, производителями оборудования. Встречи
с представителями банков (особенно
предоставляющими кредиты на развитие
промышленности) призваны наладить новую
структуру управления рисками.
В товарной торговле сталью Enron
как крупный металлотрейдер старается строить
свой бизнес не только на прибыли от быстрых
покупок и продаж. Оптимизируя
импортно-экспортные контракты в пределах одного
рынка, компания накапливает значительные запасы
металла, так как считает, что на рынке конечных
продуктов в этом случае ее возможности
существенно возрастают – покупая сталь по
свободным ценам и продавая ее по фиксированным,
она получает прибыль на спреде. Такое не под силу
чисто металлотрейдерской компании – финансы
поступают от торговли газом и электричеством.
Компания ищет и новые пути. Так, какая-то
отдельная сделка внутри рынка может значить
немного, но ее значение резко возрастает, если
это – покупка права на давальческий контракт.
Сам Enron рассчитывает
застраховаться от всплесков спотовых цен за счет
владения акциями, реальной собственностью или
долгосрочными контрактами сталеплавильных
компаний США – таким образом сводятся вместе
портфели производственной программы и заказов.
По мнению менеджеров стального бизнеса компании,
производители стали могут только выиграть от
вступления в многолетние контракты – компания
гарантирует стабильные закупки по базовым или
плавающим ценам и защитит от рыночных шоков.
Производители стали не согласны с этим подходом
– они считают, что только "настоящая" цена
поможет отрасли стать сильнее, а страхование от
колебаний цен при их базовом уровне, например, 200
USD/т – просто смешно. Им нужны такие стабильные
цены, когда наиболее эффективные заводы смогут
получить хорошую прибыль на их капитал, чтобы
потом вложить средства в новые технологии и
оборудование. Как мы видим, производители не
очень заботятся о потребителях, за счет которых
они, по сути, существуют. Сервисные же центры
могут выиграть от такой торговли немедленно.
Дистрибьюторы защищаются, выходя на рынок и
покупая запасы, – это требует кредитов и
наличных, а также помещений для хранения товара.
Enron же предлагает финансовый продукт, который
дает ту же защиту, но без всех этих хлопот. Похоже,
задачей Enron является убеждение операторов рынка
стали в преимуществах такого рода торговли с
целью получения финансовых доходов от
обслуживания сделок. В случае успеха, на базе
этой корпорации могла бы возникнуть первая биржа
стали.
Уже владеющий сервисным
бизнесом, Enron в первой декаде октября 2001 г. открыл
в зоне Чикаго свое первое "стальное депо"
для поставок с высокой степенью выдержки графика
(JIT – just-in-time) как тестовую площадку для
распространения такого рода деятельности еще на
три региона США, а в дальнейшем, видимо, и в
Европе. Было подсчитано, что в радиусе 200 миль от
Чикаго находятся 243 компании – потенциальные
покупатели стали. Для тех, кто расположен в
50-мильной зоне (а это – более 120 потребителей),
центр поставок имеет твердые цены на продукцию, а
для остальных – поставка осуществляется за
дополнительную плату. Однако и для них такая
форма обслуживания выгодна за счет экономии на
складских расходах, сокращения времени
банковских кредитов и управляемости контрактов
поставок.
Депо состоит из трех терминалов
и начало работу с запасами 20 тыс. т горячекатаной
рулонной стали и 10 тыс. т холоднокатаного листа, а
через неделю запасы горячекатаной стали были
увеличены до 30 тыс. т. Организаторы заявляют, что
их надежные источники металла позволили создать
в Чикаго спотовый рынок и считают, что таким
образом преодолена "структурная
недостаточность" данного региона –
предлагается продукт с 48-часовой гарантией цены
как на дефицитном, так и на избыточном рынке, а
такого пока еще не было.
Трейдеры Enron говорят, что
потребители могут купить сталь высочайшего
качества по самой возможно низкой цене – как
отечественную, так и импортную. Как повлияет это
начинание на рынок стали США, пока сказать
трудно, но ясно то, что усилия по созданию
надежной биржи стали могут внести
фундаментальные перемены в стальной бизнес.
Планируемое к открытию в Хьюстоне второе
"депо" будет работать, в основном, с
импортной сталью, но стремление правительства
ограничить весь импорт может повлиять на эти
планы. Enron не голосовал за применение 201-й статьи,
считая, что это – дело производителей. В компании
убеждены, что наилучшими решениями на рынке
являются именно рыночные, но если работают
нерыночные источники, то бороться с ними
нерыночными методами вполне допустимо.
Мы видим, как опытная
трейдерская компания с огромными финансовыми
ресурсами пыталась предложить новые методы
работы на рынке стали. К сожалению, планам этим,
возможно, уже не суждено сбыться – в конце
октября, сразу после публикаций интервью с
первыми лицами корпорации в ведущих
металлургических изданиях мира, Enron стал
объектом расследования со стороны финансовой
комиссии США. Компании инкриминируется
искажение финансовой отчетности. Более того,
нынче, впятеро меньший конкурент рассматривает
возможность приобретения активов Enron.
Перспективы стального бизнеса компании
неопределенные – он может быть закрыт вообще
либо перестроен.
Но каковы же перспективы
"третьего пути" вообще? Несмотря на
сегодняшнюю неудачу Enron как компании в целом,
новое слово на рынке стали уже сказано, и мы
считаем, что эта идея не погибнет. Но для того,
чтобы такая модель стала рабочей, она должна
получить признание главных действующих лиц
мирового рынка стали. При этом придется
преодолеть стереотипы "защиты внутреннего
рынка" – недаром на майской конференции
сервисных центров США политика Enron вызвала
недоверие и раздражение. Придется пережить и
волну гибели сталелитейных компаний в
результате самоорганизации мирового рынка
стали. Таким образом, создание мировой биржевой
торговли этим товаром в ближней перспективе
маловероятно. Однако первым шагом к ней может
быть формирование индикаторных цен на сталь на
основе избранной группы товаров и финансовое
обслуживание ценовых рисков отдельными мощными
компаниями.
Вывод
Итак, мы видим три направления
развития процессов регулирования мирового рынка
стали. Каким же окажется будущая модель?
По нашему мнению, это могут быть
качественно совершенно новые взаимоотношения,
максимально учитывающие интересы конечного
потребителя – условия для этого большей частью
уже сформированы.
Процессы глобализации создали
возможности тесного и оперативного
взаимодействия ранее изолированных
географически либо в отраслевом смысле структур
мировой экономики. В настоящее время практически
сняты ограничения на информационный обмен, этой
тенденции следуют финансовые потоки, а за ними и
материально-энергетические. С нарастающей
динамикой идет процесс образования среды, в
которой реализуется способность систем с
многовариантным поведением (каковыми и являются
товарные рынки) к самоорганизации. Если мир будет
втянут в ближайшие месяцы в расширяющийся
военный конфликт, скорее всего, рынки стали
крупных стран и их объединений двинутся в
сторону самообеспечения. Обслуживание же
региональных рынков перейдет в разряд
рискованных торговых сделок, и цены на сталь
пойдут вверх при сокращении объемов мировой
торговли. Тогда каждая страна-экспортер (в том
числе и Украина) будет решать вопросы экспорта,
исходя по большей части из своих возможностей.
Другое дело, что такая ситуация не будет длиться
вечно – так или иначе, украинской металлургии
надо выбирать стратегический путь, а его
направление просматривается уже сегодня.